По велению сердца

Больше на эту тему они не говорили. Хоуп встала из за стола и собрала посуду. Разговор зашел о Рождестве, до него оставалось всего две недели. Хоуп хотела было назавтра поехать за елкой в Руссборо, а Финн сказал, что срубит дерево в лесу. У него в сарае и топор припасен. Реплика опять показалась зловещей. Его рассказ заставил ее понервничать — видимо, на то и был расчет. Финн точно знал, что делает. Накануне он напомнил ей, что она одна на всем белом свете. А теперь сочинил историю о том, как муж убивает жену за то, что она не хочет делиться своим состоянием. Перед сном они оба читали в постели, старательно делая вид, что все в порядке, и Хоуп не произнесла ни слова. В голове продолжал вертеться рассказ Финна, и сосредоточиться на чтении никак не удавалось. В какой то момент даже мелькнула мысль: не пора ли, как советовал Роберт, спасаться бегством? Или заплатить Финну, капитулировать? Если не платить, все будет как он говорит — она останется одна до конца дней. А что будет, если она заплатит? Успокоится он, подобреет? Может, если заплатить, все опять станет как прежде и ссоры прекратятся? Финн прав. Он единственное, что у нее есть. Наверное, у нее действительно нет другого выхода. Ее загнали в угол, раздавили, поймали в ловушку. Она устала плыть против течения, сил у нее уже не осталось. Финна ей не одолеть. И он пытается лишить ее рассудка. Ему это почти удалось. Он победил.

– Так что ты думаешь о моем сюжете? — спросил Финн, едва она отложила книгу. Хоуп подняла на него глаза.

– Если честно, я не в восторге. Но твою мысль я уловила. Мне бы больше понравилось, если бы в книге убивали этого бедного парня из Марселя. Было бы справедливее.

– Так не бывает, — уверенно возразил Финн. — Он намного умнее их всех. — «И, не задумываясь, переступит черту», — подумала Хоуп.

– Я дам тебе денег, если тебя это интересует, — безучастно проговорила она. Иллюзий не осталось. Речь шла о жизни и смерти. Он одержал верх, Хоуп сдалась.

– Я так и думал, — улыбнулся Финн. — Это правильное решение. — С этими словами он придвинулся к ней и нежно поцеловал в губы. Она не ответила на поцелуй. Его прикосновение было ей отвратительно. — Я сделаю тебя счастливой, Хоуп. Обещаю. — Она ему не верила, и ей было все равно. Она продавала душу дьяволу и понимала это. Но остаться одной на всем свете казалось еще страшнее. — Я тебя люблю, — сказал Финн, довольный собой. Но и это уже не могло ее обмануть. Она точно знала, что он с ней сделал. Запугал так, что она капитулировала. — А ты меня не любишь? — В нем опять проснулся маленький мальчик, но ничего, кроме жгучей неприязни, она к нему не испытывала. Уж лучше бы он ее убил!

– Люблю, — бесцветным голосом произнесла Хоуп. Любовь. Он вряд ли знает, что это такое. Теперь она все поняла, и назад пути не будет. Он ей все растолковал за ужином. — Если хочешь, можем на той неделе пожениться, если в посольстве будут готовы бумаги. Я позвоню дублинскому адвокату насчет брачного контракта. — Хоуп говорила как робот, а чувствовала себя покойницей.

– Только не надо делать из меня чудовище! — предостерег Финн. Она кивнула. Теперь он диктует условия. И она с ним в доме одна. За окном гудел ветер, обещали буран. Ей все было безразлично. Сегодня вечером он что то убил в ее душе. Надежду быть любимой. Она платит ему не за любовь, а за присутствие. Ему нечем любить, у него нет сердца. Но и ее сердце теперь разбито на кусочки и нуждается в ремонте. — У нас будут прелестные детишки, это я тебе обещаю. Можем провести медовый месяц в Лондоне и заодно наведаться к врачу.

– Врач нам не нужен, — возразила Хоуп. — Ты же знаешь.

– Если она пропишет тебе эти уколы, то могут родиться двойняшки или тройняшки. — От этой мысли глаза у Финна загорелись, а Хоуп испугалась. Вспомнилась Мими. Для такой миниатюрной женщины и один ребенок — испытание. А двойня или тройня? Кошмар. Она посмотрела на Финна. Теперь он ее хозяин. Она продала душу дьяволу, дьяволу по имени Финн.

– А если она заплатит, он ее все равно убьет? — спросила Хоуп. Финн усмехнулся.

– Ну, что ты! Если она заплатит — конечно, нет. — В ответ Хоуп кивнула, а немного погодя руки Финна притянули ее. Хоуп была покорна и не отстранилась. За окном бушевал ветер, а она лежала безучастная и просто позволила ему сделать все, что он хотел, даже то, чего никогда не разрешала раньше. И многое ей понравилось. Финн же был возбужден событиями сегодняшнего вечера, он утолил и свою жажду крови, и желание обладать ею во всех смыслах. Хоуп наконец уступила и тем самым сделалась для него еще более желанной партнершей. Он вновь и вновь входил в нее. Теперь он владеет ею безраздельно, ему только этого и было надо — чтобы она принадлежала ему.

Глава 21