По велению сердца

Единственным огорчением для Хоуп был его категорический отказ знакомиться с кем либо из ее друзей. С Полом они всегда держали двери дома открытыми, и к ним частенько заходили приятели. Финн же сказал, что ничего подобного не желает, что это будет отвлекать его от работы, когда же они случайно встречали кого то из ее знакомых, он нервничал и чувствовал себя не в своей тарелке. Четвертого июля — на День независимости — Хоуп уговорила Финна пойти на вечеринку к ее друзьям и пожалела об этом — Финн держался надменно, был молчалив и раздражен. Даже когда кто то из гостей хвалил его книги, он оставался холоден и невозмутим. Хоуп пришлось уйти раньше всех — ей было неловко за Финна.

Когда назавтра она поинтересовалась причиной столь неприязненного отношения, он объяснил, что терпеть не может этих летних знакомств и не желает их поддерживать. Да и зачем продолжать отношения в Америке, если они с Хоуп теперь живут в Ирландии? Словом, Хоуп в очередной раз убедилась в том, что Финн ни с кем не желает ею делиться. Даже когда она идет в магазин без него, он и то недоволен. Он стремится ее всегда сопровождать. Поначалу это ей даже льстило, но все чаще стало раздражать. Хоуп не привыкла к такой домашней тирании. Еще Финн заявил, что ее загородный дом куда больше понравился ему в зимнее время, когда вокруг было тихо и безлюдно. Финн отверг всех ее давних друзей без исключения. После отъезда из Бостона Хоуп и так виделась с ними редко, а простая атмосфера Кейп-Кода ей всегда импонировала, но теперь было ясно, что с Финном придется об этом забыть. В молодости Финн и сам вел активную светскую жизнь и был знаком со многими женщинами, но сейчас, когда между ним и Хоуп возникли серьезные отношения, ему больше не нужна была светская жизнь и женщины, кроме нее.

От этого Хоуп все чаще чувствовала себя в полной изоляции. Финн же твердил, что это более романтично, и не желал, чтобы она общалась с кем либо еще. При этом он был так нежен и внимателен, что ей не на что было роптать. К концу лета трения, возникшие из за выкидыша, и взаимные обиды были забыты. Финн снова превратился в прекрасного принца, и Хоуп готова была простить ему свое затворничество — главное, что они с Финном стали еще ближе друг другу. В конечном итоге вышло, что утрата ребенка лишь теснее сблизила их, а Финна сделала еще более внимательным и нежным. И если для этого надо пожертвовать общением с друзьями — что ж, она готова. Их совместная жизнь, их отношения — вот что для нее теперь самое главное.

В первых числах сентября они вернулись в Нью-Йорк. У Финна была назначена важная встреча с британским издательством, для чего он вылетел в Лондон. Хоуп осталась в Нью-Йорке завершить кое какие дела. Надо было наведаться в банк и к адвокату и до отъезда встретиться со своим агентом. К концу недели она планировала быть уже в Ирландии, где собиралась провести весь сентябрь. В Нью-Йорке ее теперь ждали не раньше ноября. Хоуп старалась не думать о том, что как раз в этом месяце должен был появиться на свет их малыш. Может быть, Финн прав и следует попытать счастья еще раз. Тут уж как господь распорядится. Хоуп чувствовала себя окрепшей и теперь относилась к такой вероятности философски. А Финн, как ни странно, в последний месяц ни разу даже не заикнулся о лондонской докторше.

Когда Хоуп приехала на встречу с Марком, тот сообщил ей, что в октябре ее ждет фантастический заказ в Южной Америке. Еще год назад она бы с радостью ухватилась за такое предложение, но сейчас молчала. Она знала, Финн расстроится, а если их надежда осуществится и она снова забеременеет, он ни под каким видом не позволит ей лететь, хотя врачи и сказали, что это не противопоказано. Хоуп не желала повторения случившегося и твердо сказала, что ничего не получится.

– И почему же? — удивился Марк.

– Сейчас для меня не лучшее время для поездок — с точки зрения наших отношений. Мы ремонтируем дом, и Финн недоволен, когда я уезжаю. — Она не стала говорить, что недавно была беременна и хочет попытаться снова.

– Мне кажется, ты совершаешь большую ошибку, позволяя ему влиять на твои решения. Ты же не вмешиваешься в его дела — с какой стати он вмешивается в твои? Представь, что будет, если ты начнешь возражать против того, чтобы он писал новую книгу? У каждого из вас своя профессия, своя работа и карьера. Из ваших отношений выйдет что то путное только в том случае, если вы будете с этим считаться. Он не может запретить тебе работать. А если может — тогда ты не должна ему этого позволять!

– Да я понимаю, — кивнула Хоуп. — Ну что я могу поделать? Он как ребенок. А в конце года мы хотим пожениться, может, после этого он успокоится. — Она на это искренне надеялась, но пока всякий раз, как она уезжает, даже по работе, Финн взывает к ее совести, хотя в то же время не перестает твердить, как он гордится и уважает ее профессиональные достижения. В этом было какое то противоречие, отчего у нее появлялась неуверенность и в себе, и в завтрашнем дне.

– А если и потом не успокоится? — волновался за нее Марк.