По волчьему следу

Васька скривился и отвернулся к стене, всем видом своим показывая, что Бекшеев ничего-то в жизни не понимает.

- Дело в том, что… если есть людей, то можно заболеть. Болезнь не проявляется сразу. Лет через пять или десять начинаются боль в мышцах, судороги. Дрожь непроизвольная. Тики.

Быстрый взгляд и приподнятая губа.

А ведь иного в нем много. И как вышло так, что этого не замечали?

- Со временем болезнь развивается. Слабость…

Никогда не знаешь, какая информация пригодится в жизни. Матушка рассказывала про остров, на котором жили каннибалы. И о странной болезни, поражавшей взрослых жителей острова. И об изысканиях[1], которые подтвердили связь этой болезни с поеданием мозга умерших.

- Дрожь усиливается. Судороги становятся более частыми. Да и прочие органы начинают отказывать. Генрих не стремился попасть к целителю вовсе не потому, что денег не было. Чахотка… удобный диагноз. Привычный. И заставляющий держаться людей подальше.

- Ты… не понимаешь!

- Понимаю… тот фриц, о котором ты мне рассказывал, он ведь тоже был болен. Верно?

- И что с того?

- Ничего. Генрих съел его мозг. И печень. И с ними заразился… а вот ты, Вася, ты ел?

- Я?

- Тогда. Вспомни. Быть может, получится застать болезнь в самом начале? Что-то сделать…

Ложь.

Бекшеев не любил лгать. Да и сейчас… матушка говорила, что от этой болезни лекарства нет. И судя по тому, как вел себя Генрих, его и вправду не было.

И знал он много больше Бекшеева.

- Я еще не был готов! А теперь… - он стиснул кулаки. – Вы его убили! Это нечестно!

- Вообще-то не мы.

- Вы!

- Силой клянусь, - Бекшеев раскрыл ладонь. И над ней вспыхнул огонек. – Мы не причастны к смерти твоего наставника. А тело его… оно там осталось. На поляне. Мы хотели вынести, но… твоя сестра что-то сделала.

- Вот же ж… жопа, - Васька запрокинул голову.

- Полная, - согласился Бекшеев. – Голодный?

- Мяса пусть принесут. Я мясо ем! Настоящие мужики едят мясо, а ты… не понимаю, что он в тебе нашел! Говорил, что ты сильный, но ты же ж слабый! Тебя пришибить, как нечего делать. Даже твоя баба и та сильнее!

- Если ты хотел меня оскорбить, то не стоит стараться. Я и так знаю, что слабый. И физически Зима действительно сильнее. Про Тихоню я и не говорю.

- Сволочь он!

- Погоди, - Бекшеев поднялся и подошел к двери. – Принесите обед… мяса побольше. И запить чего. Кваса там или молока.

- Молока! – крикнул Васька. – Пусть молока принесут. Но ты не думай, что купил меня.

- Не купил. Честно говоря, мне с тобой разговаривать смысла особого нет. Так, мелочи кое-какие прояснить, а основное я знаю.

- Да ну?

- Ну да, - передразнил Бекшеев, возвращаясь на место. И сел, вытянул ногу, потер. – Все началось, когда пришли они… Генрих… и как звали того, первого?

- Ференц, - Васька некоторое время раздумывал, стоит ли снизойти до ответа, но все же ответил. – Ференц его звали. Фриц Ференц. Смешно, правда?

- Правда… и был он менталистом. Сильным… впрочем, как и Генрих. Так?

- Генрих сильнее!

- Но ему не так повезло, верно? И глава рода Гертвиг почему-то счел, что из двоих сыновей… родных или приемных… склоняюсь, что все же родных. Со временем сила крови ослабевала, или нашли способ обойти запрет, главное, что дети стали появляться. И беременность твоей матушки это доказывает. Как бы там ни было, из них двоих Ференц лучше годится на роль наследника. Но и Генриха оставили. Помощником? Учеником? Доверенным лицом? Запасным вариантом? Все же война, мало ли, что может произойти. Думаю, конечно, что все и сразу.

В дверь постучали. А потом адъютант внес поднос с мисками, который и водрузил на стол.

- Руки? – Васька протянул руки, скованные наручниками, и осклабился. – Или… боишься?

- Чего мне… ты бойся, Тихоня тут рядышком караулит.

Васька скривился. А вот наручники и вправду снять пришлось, пусть адъютант и не сразу решился подчиниться.

- Так вот… поскольку старший Гертвиг был жив и здоров на момент начала войны, но при этом сыновья его все же получили дар, я делаю вывод, что традиционный ритуал несколько изменился. Это разумно, если подумать. Ждать смерти главы рода, чтобы принять от него силу… ненадежно. И смерть может случиться, когда её не ждешь. И ритуал может пойти не так… полагаю, выработали иной способ?

Васька вытащил кусок жареного мяса, в который впился зубами.

- И вот здесь интересно то, что Гертвиги традиционно получали отличное образование… медицинское почему-то. Зачем менталистам медицинское образование? Не затем ли, что редко кто из их рода доживал даже до сотни лет? А для мага это не сказать, чтобы запредельный возраст. Почтенный, безусловно, но не запредельный.

- Самый умный, да?

- Полагаю, в какой-то момент кто-то съел… не ту добычу, верно? Если сперва каннибализм в роду носил исключительно ритуальный характер…

- Чего? – Васька говорил с набитым ртом. Но пониманию это не мешало.

- Ели только своих. Скажем, как почетные похороны или в этом роде… но постепенно изменилось. Их охота… это не на дичь? Не на обычную?