По волчьим следам

Томаш опустил голову и прислушался к волку. Да, зверь действительно вгрызался в кости и требовал свободы. Но с ним такое бывало и раньше. Можно ведь было прогуляться, а потом вернуться в терем и заснуть.

– У меня даже зарока нет, – усмехнулся Томаш. – Я не смогу перевоплотиться.

Кажимер прикрыл глаза и опустил голову. Добжа усмехнулся ещё шире.

– Он тебе не понадобитс-ся, – ответил волк. – Ты уже в моей с-стае.

– Уходи, Томаш, – прохрипел брат. – Чем раньше, тем лучше.

Как же ему хотелось броситься в окно, перекинуться и бежать без оглядки куда подальше! Но от Добжи не сбежишь на двух ногах. Волк догонит его и заставит подчиниться. Что делать?

Мир словно бы застыл. Кажимер продолжал пить треклятый отвар из мяты, Добжа стоял в ожидании. Томаш вертел головой, глядя то на брата, то на волка. Он отказывался что-либо понимать.

Да, братья говорили, будто он плохо справлялся со своим зверем в детстве, но чтоб такое! Он смутно помнил первое испытание. Славена рассказывала, что Томаша после схватила огневиха. Может, ведунья отгоняла зверя полынью? Или наоборот – задобряла?

Голова раскалывалась и рассыпалась мелкими камушками. На сердце становилось легко благодаря отвару. Ох, удачно же Кажимер его подсунул! Мяту обычно давали преступникам перед казнью и девицам, которые собирались рожать. Её запах успокаивал, иногда дурманил. Ах, если бы Томаш знал перед тем, как выпить! Если бы понял, какую участь ему готовили Добжа и Кажимер!

И ладно волк, со зверем полностью не поладишь, но брат, родной брат, который его любил так, что держал под присмотром, а после побега отправил охотников. Только теперь Томаш понял, почему их, а не простых витязей. Да, Кажимер был готов биться за брата с волками, но он не мог возразить самому Добже.

Перед глазами всё дрожало и путалось. Полы сливались с потолком в золотых бликах, сгорбленный Кажимер сидел в стороне, как поверженный воевода, а Добжа начал наматывать круги. Медленно, но давяще.

– Ты не заберёшь меня! – Томаш вцепился в стол вспотевшей ладонью. – Ты не сможешь! У тебя нет никакого права!

Добжа взглянул на него с насмешкой и покачал головой, мол, у него-то как раз всё есть. Он словно играл, так, как хищники играют с овцами, вынуждая тех бежать вперёд, пока поле не сменится непроглядной чащей.

В нос ударил запахи хвои и мха. Терем сменился тёмным лесом с рядами деревьев. Зелёные, громадные, шумные и жестокие, они смыкались в кольцо и не давали спокойно пройти. В горле стало сухо. Томаш сглотнул слюну и попытался отыскать Кажимера, но брата нигде не было. Только Добжа мелькал неподалёку.

А потом привычный мир и вовсе рухнул, рассыпался на щепки и наступила темнота. Мгла закружила Томаша и заставила его позабыть всё.

Волк, его волк, победно взвыл и вырвался наружу, захватив тело.

– Ты мог поймать его ещё в лесу, – печально вздохнул Кажимер. – Зачем было приходить сюда и ждать?

– Я надеялс-ся, – фыркнул Добжа, – давал ему ис-спытание за ис-спытанием, как ты и прос-сил.

– Жаль, – он посмотрел на зверя, что метался от стене к стене, словно прокажённый.

– Он будет ж-жить, – отозвался вожак. – А ос-стальное тебя уж-же не кас-саетс-ся. И не забудь про девку, о которой я говорил.

Вожак стаи выпрыгнул в окно и забрал с собой нового волка. Вместе они отправились домой – туда, где чернели ряды деревьев, пели мавки, гуляли берегини и плясали русалки, желая отведать тёплой крови.

2.

После вчерашнего хотелось зарыться в покрывало и спать аж до вечера. Но её ждали, да и злоупотреблять гостеприимством Миловы Маржана больше не могла.

– Княжич ваш вчера ушёл, – ведунья старательно тёрла глиняные миски. – С утра слухи пошли, что домой вернулся. Думаю, тебя тоже примут.

– Надеюсь, – она пожала плечами. – Спасибо тебе за еду и кров.

– Пожалуйста, – Милова махнула рукой. – Не хворай только.

Кажется, пропажу жгучеяда она так и не заметила. Это хорошо. Когда-нибудь Милова поймёт и проклянёт её. Маржана знала, что расплата последует, главное – быть готовой. Ещё можно попросить у Велеса заступничества, чтобы отвёл вражьи чары или спрятал. Но это успеется.

Она внюхалась. Те же запахи. Нет, без ворожбы не обойтись. Маржана напряглась, выдавливая из себя колдовскую силу. Руки вспотели, живот будто пронзили иглы. После всего, что было, чары выплетались тяжело. Она прикусила нижнюю губу и постаралась выцепить нить, ведущую к охотнику. Получилось, но с трудом.

Маржана тяжело выдохнула и отпустила её. Чары пропали, оставив после себя жуткую усталость. Одно радовало: Чонгар находился недалеко. Видимо, поджидал её. Надо было идти.