По воле богов

Шли долго, Луизе показалось, что они отмерили уже больше полутора миль. Думать о том, как они будут возвращаться на исходную точку, если ничего не найдут, кроме другого завала, не хотелось. Им попадались еще участки с обрушенными потолочными плитами, и Френсис преодолевал их с величайшей осторожностью, а она старательно ступала по его следам.

Стены кое-где были гладкими, кое-где возобновлялись барельефы, и Луиза поначалу с жадностью ученого, которую не смог заглушить даже шок от происшествия, рассматривала их, пытаясь узнать фантастических существ, полулюдей, богов, изображенных там, — и не узнавая. Но чем дальше они шли, тем острее становилось кислородное голодание, ноги наливались свинцом, ломило спину, и мысли в голове сначала путались, а потом их стало меньше, и сознание почти полностью потонуло в сером мареве. И барельефы Луизу уже не очень волновали. Она совершенно потеряла чувство направления и не могла бы сказать, продолжает ли коридор изгибаться или уже выпрямился, и скоро ли они выйдут на поверхность где-нибудь на Цейлоне…

— Радует одно, — более хрипло, чем обычно, проговорил Френсис. — Коридор не ветвится, и заблудиться мы не можем. А кроме того, похоже, вглубь мы не спускаемся, а если и спускаемся, то совсем незначительно.

— Ага, — флегматично согласилась Луиза. Не в силах еще раз поднять свою свинцовую ногу, она остановилась и потянулась к поясу. — А воды у нас всего одна фляжка…

— Прости, но пока мы не… определимся с дальнейшими действиями, пить не стоит, — как-то виновато сказал Френсис.

— Почему? — Его возражение пробилось даже сквозь ватное одеяло усталости и апатии, которое плотно окутало ее рассудок.

— Мы не знаем, сколько нам предстоит тут провести. Но выжить без еды легче, если не пьешь.

— Впервые слышу! — Однако пить Луиза не стала.

— Серьезно. Иначе организм не переходит на внутренние источники энергии, которые позволяют ему выжить без воды и пищи как минимум неделю…

— Вот это да. Всегда считала, что без воды человек может жить не больше трех дней…

— Распространенное мнение, но, к счастью, неправильное.

«К нашему счастью», — хотела добавить Луиза, но постеснялась нагнетать обстановку.

И все-таки хорошо, что с Кристианом как-то примирилась…

— Может, тогда просто передохнем? — робко предложила она. — А то я уже устала…

— Конечно.

Луиза счастливо опустилась на каменный пол. Кто бы мог подумать, что сидеть в подземелье заброшенного тысячу лет назад города с заваленным выходом — такое блаженство?

Френсис протянул ей рюкзак.

— Не сиди на холодном, — сказал он с какой-то необычной интонацией, и Луиза вдруг каким-то шестым чувством поняла, что впервые видит его смущение.

Точнее не видит. Не важно… Как мало нужно, чтобы смутить сильного, волевого, независимого, умного мужчину с железной выдержкой! Всего лишь подчеркнуть хрупкость своего женского здоровья…

Она хихикнула. Состояние было как при легком алкогольном опьянении или при сильной усталости. Наверное, Джил называет его «сносит башню».

— Что такое?

— Ничего. Просто мне уже нравится наша прогулка… — сладко улыбнулась Луиза.

— Понятно. Переизбыток углекислого газа в крови… Но я рад, что ты довольна! — усмехнулся Френсис.

— Можно, я чуть-чуть посплю? — сонно спросила Луиза и прислонилась к его плечу.

Ее не заботили уже ни правила хорошего тона, ни суть тех сложных отношений, которые сплетались между ними, только тяжесть в пустой голове и непреодолимая сила, которая тянула веки вниз. Хоть бы пять минут…

— Эй-эй-эй! — Нешуточный испуг в голосе Френсиса немного встряхнул ее. — Не вздумай засыпать! И здесь не так уж мало кислорода, что с тобой?

— Устала…

— Давай лучше разговаривать. Или пойдем дальше?

При мысли о том, что нужно будет поднимать свое тело на ноги и снова куда-то его нести, Луизу затошнило.

— Р-разговаривать.

— Какая у тебя самая любимая книга?

— Что?

— Ну книга. Из того, что ты читала, что тебе больше всего понравилось? — Френсис принялся растирать ей ладони, чтобы усилить кровообращение. Как ни странно, в голове от этого понемногу прояснялось.

— «Малыш и Карлсон», — призналась Луиза.

Френсис засмеялся — тихо, нежно.

— Подумать только, что читают в наше время выдающиеся ученые!

— Я, кроме тебя, никому не говорила.

— Ясно.

— Мне всегда делается очень уютно, когда я ее читаю. Как в детстве, когда болела, укутывалась в теплый плед… А твоя?

— «В недрах Африки» Сенкевича. Читала?

— Не-а…

— Это тоже из детства. Я ее прочитал в семь лет. И уже тогда решил, что в моей жизни будет много приключений и путешествий…

— Надеюсь, это не последнее, — мрачно усмехнулась Луиза. — А ты бывал в Африке? — спросила она отчасти потому, что было действительно интересно, отчасти — чтобы отогнать черную тень страха.

— Бывал. Раза четыре или пять… В Аравийской пустыне, в Замбии, на южном окончании…

— Вот это да. А я почти нигде не была.

— Это временное, поверь мне. Я чувствую в тебе дух авантюризма.

— Вот еще!

— Готова идти?