По воле судьбы

Не открывая глаз и сохраняя поверхностное дыхание, вслушалась в то, что меня окружало, но, как ни напрягала слух, кроме монотонной капели слева от себя ничего подозрительного не обнаружила. Присутствия магии – тоже. Нет, она была, и я ее ощущала, но через толщу чего-то, что не позволяло ей приблизиться ко мне, окружая плотным, но кажущимся уютным коконом.

Посчитав, что сколько не откладывай, а столкнуться с действительностью придется, приподняла ресницы, как положительный момент отметив то, что вокруг хоть и было сумрачно, но не настолько, чтобы использовать кошачье зрение. Ну не хотелось мне проявлять свои способности, и не только потому, что это подпитывало почти истаявшую связь с тотемом. Чем меньше обо мне знают те, в чьи руки я попала, тем лучше.

Если, конечно, им это уже не известно.

Убедившись, что мое возвращение из беспамятства никого не заинтересовало, попыталась сесть. Пусть и не с первой попытки, но мне удалось и это. Ну а словечки, которые сопровождали это нехитрое действие, я оставила на совести решивших, что бой двое на одного – честный бой.

Возможно, не появись в самый разгар сражения еще парочка желающих пообщаться с нами с помощью мечей, мы с Ньяллем и вышли бы победителями из этой схватки – даже мой старший дядя, признанный мастер клинка, по достоинству оценивал способности барса. Но… нам не повезло: противников оказалось слишком много для нас двоих и они нам мало в чем уступали. Если не сказать больше – один из тех, с кем сражался друг и помощник моего мужа, покорял сочетанием ледяного спокойствия, удивительной подвижности и непредсказуемости.

Именно его мне и стоило благодарить за то, что я находилась здесь, а не там, где остался истекающий кровью оборотень.

Остались… за вопросом о том, почему никто из них не пришел к нам с Ньяллем на помощь, мог последовать вполне однозначный ответ.

Как ни странно, но боль и холод, вернувшие мне сознание, с каждым мгновением отступали, словно их задачей как раз и было вырвать меня из объятий беспамятства. Что это значило, мне было интересно, но… не до такой степени, чтобы я не могла подумать об этом позже. Как и еще о нескольких моментах, основой для которых стали мои воспоминания о пребывании в одной из пещер Крыма: странное ощущение, связавшее между собой глубокую, умиротворяющую тишину, влажность, мимолетное прикосновение к коже сквознячка и напоминающий представление о небытие мрак, появившийся, стоило нам лишь выключить фонари. Сейчас я была уверена, что нахожусь в толще горных пород, но не чувствовала ничего подобного.

Посчитав, что мое одиночество может быть прервано в любой момент я, стараясь не делать резких движений, поднялась. И не пожалела об этом. Меня хоть и слегка покачивало из стороны в сторону, но я вполне сносно держалась на ногах.

Несколько шагов влево, откуда доносилось цоканье капель, и я упираюсь в плотно сбитую деревянную перегородку. Любопытство еще не успевает достичь апогея, а я уже обнаруживаю чуть сбоку от себя кованную ручку, наводящую на мысль о двери. Вот только открыть ее не успеваю.

Из-за спины, из той темноты, что показалась мне потерявшейся в темноте каменной стеной, раздался голос, который явно мне не был знаком.

– Ты и вправду, живуча, как кошка. Но я только рад этому.

Резко оборачиваюсь, на миг прикрыв глаза, когда вспыхивает показавшийся очень ярким свет. И только вновь открыв их, понимаю, что его хватает лишь на то, чтобы разглядеть выступившего вперед мужчину. И созданный после первого же внимательного взгляда на него образ, очень напоминает того змея, которого я и посчитала основным виновником своего пленения.

Реплика незнакомца если и предполагала мой ответ, то не столько очевидно, чтобы я не могла ее проигнорировать, продолжая его рассматривать. Впрочем, незнакомцем он перестал быть, как только позволил мне увидеть свое лицо – сходство этого мужчины и Вионики было бесспорным.

Нет, различия между ними были, но весьма незначительные, чтобы ошибиться в родстве. И лишь одно из них сразу бросалось в глаза или, точнее, воспринималось слухом: в его голосе хоть и слышались свистяще-шипящие отголоски, но каждый звук, при этом, звучал очень отчетливо.

– Тебе довольно серьезно досталось в бою.

Помогать ему, превращая его монолог в наш диалог, я не собиралась, пусть и понимала, что долго так продолжаться не может.

Похоже, моя мысль не ускользнула от его внимания, потому что на его лице появилась довольная улыбка.

– Твое беспамятство длилось два дня. Я уже собирался нарушить собственное решение и позвать лекаря.

– Что это за пещера?

Глупый вопрос. Если не ощущать того, что чувствовала я.

– Ты заметила, – вновь улыбнулся он, и свет вокруг стал ярче.

Вот только… я вновь не ощутила изменения магического фона. А должна была.