По волнам памяти (СИ)

Она кивнула, потом подумала, что он мог этого не заметить и сказала:

— Да, слышала об этом. А вам я доверяю. Саша много хорошего о вас рассказывал.

— Жалко его. Хороший мужик был. И работник старательный, добросовестный. Нас ценят за качество и скорость, поэтому я очень осторожно подбираю людей. Многие делают абы как, на отвяжись, а такое нам не подходит. У Санька навыков никаких не было, я его и брать не хотел, он упросил на минималку. Был сначала — так: принеси, подай, подержи… Но он так старался и так быстро учился! Пусть даже медленно что-то ещё делал, но всегда аккуратно. В общем, большие надежды подавал — и такая нелепая смерть… И тебя без помощи оставил… Родители хоть помогают?

Оля подумала, что остаться без помощи — меньшая из её бед. С уходом Саши в её сердце и жизни образовалась огромная дыра, и вряд ли когда-то она исчезнет. Но говорить этого она не стала, только вздохнула и объяснила:

— У папы инсульт. Мама сейчас с ним занимается. Ну… он говорить уже начал, ходить пытается. Она надеется, что восстановится.

— Вот оно как! — покачал головой Лёша. — Ты, если что, не стесняйся обращаться.

— Спасибо…

Разговор угас. Оля сморгнула слёзы — и не заметила, как они навернулись на глаза. Нет, нельзя думать о грустном!

Пусть даже мучит неизвестность с ремонтом. Через неделю, сказал, можно будет вернуться — уже хорошо. Как здорово, что парни согласились взяться! Саша рассказывал, что заказы расписаны на два-три месяца вперёд. К ней, значит, будут после основной работы приходить…

Хотелось расспросить Лёшу о работах в квартире, но Оля решила, что ей нужно хоть немного спокойствия и усилием воли отодвинула от себя эти мысли о проблемах. Все вопросы потом!

У Лёши дома их уже ждали. Полненькая шатенка открыла дверь и улыбнулась Оле:

— Добро пожаловать! Ты, наверное, не помнишь, меня Олесей зовут. Я на вашей свадьбе была. Мне так жаль…

Оля обернулась, когда дверь закрылась за её спиной и обнаружила, что Лёша не вошёл.

— А…

— А Лёша поехал к ребятам.

— Олеся, спасибо, что приютили. Мне очень неудобно вас стеснять, — сказала Оля, и впрямь чувствуя себя ужасно неловко. Она уже видела, что находится в хрущёвке-двушке. Для гостьи здесь просто не было места!

— Ну, что делать, раз так вышло. Хуже потопа только пожар. Акт хоть составляли?

— Одинокий дед залил, — махнула рукой Оля. — Говорят, что смысла нет.

Олеся покачала головой:

— Сочувствую. Пойдём, покажу комнату, а потом поужинаем.

В маленькой комнате на стенах были развешаны плакаты и рисунки с героями аниме, на стеллаже сидели и стояли в два ряда разные куклы. Девочка лет двенадцати, собиравшая в пакет тетради из стола, вскочила.

— Это моя дочка Катя. Она пока к нам перебирается. Конечно, за вещами ей придётся заходить.

— Конечно. Здравствуй, Катя. Извини, что пришлось потесниться. Это ненадолго.

За ужином Оля как-то незаметно для себя рассказала обо всём, что с ней приключилось.

— Руки опускаются! Тридцать три несчастья! Если бы верила в проклятья, сказала бы, что проклял кто.

— За чёрной полосой непременно должна быть белая. Рожать скоро?

— В конце января. Я так надеюсь, что успею сдать сессию! Но, говорят, с близнецами роды бывают раньше.

— О, ещё и близнецы!

— Мальчики. Ужасно боюсь, что не справлюсь. То, что читала от мамочек близнецов, — не для слабонервных.

— Ну вот что, — сказала Олеся после недолгого раздумья. — Запиши мой телефон. Я пока поспрашиваю знакомых девчонок, кто недавно рожал, может, кто вещи отдаёт. Где-нибудь через месяц позвони, хорошо? А что касается учёбы… С группой сдавать легче. Учи сейчас, всё учи, чтобы в сессию не дёргаться. Если вдруг раньше родишь, можно будет найти человека, который посидит с мелкими, пока на экзамене.

Она говорила так спокойно и уверенно, что и Оля вдруг ощутила прилив уверенности. Конечно, она со всем справится! Потому что она сильная, да и просто потому, что иначе нельзя.

На следующий вечер Лёша объяснил ей:

— Мы там сняли, что можно снять, но дня три ничего делать нельзя. Надо ждать, пока не просохнет. Ну и потом…

Он начал задумчиво тереть подбородок, и Оля торопливо сказала:

— Да я понимаю, что не до красоты. Просто, чтобы можно было жить и детей не страшно принести, а уж остальной ремонт — дело наживное.

Лёша вздохнул, как ей показалось, с облегчением:

— Ну вот… Да.

Жить в чужой квартире было неловко, хотя хозяева старались обеспечить ей комфорт. Может быть даже именно поэтому. Возможно, не прилагай они столько усилий, Оле было бы легче. Поэтому на восьмой день, когда Лёша сказал, что можно вернуться к себе, она почувствовала облегчение. Быстро собрав вещи, она тепло простилась с Олесей и Катей. Лёша повёз её домой.

Войдя в квартиру, она не могла поверить своим глазам. Ужасного запаха плесени не было, да и вообще никаких посторонних запахов она не заметила. Правда не пахло привычным домом, запах был свежий, но какой-то нежилой. Зато линолеум не пузырился. Обои в комнате оказались те же, что и раньше, будто и не осыпались, как листья осенью. Вместо паркета на полу лежал ламинат. Потолок сиял белизной. Лёша сказал: