По волнам жизни. Том 2

Тогда я указал, что успех может быть достигнут только в случае общей сложной и идейной работы. Поэтому на все время работы по устройству праздника, как и во время его самого, я предложил объявить мораторий всем личным чувствам: прекратить на это время действие злобы, обиды, недовольства, антипатии одних к другим и т. п., с тем, что, если это необходимо, возобновить такие чувства уже после праздника.

Это также было принято и, что всего удивительнее, добросовестно приведено в исполнение. Даже те из чиновников, которые считали себя мною обиженными на служебной почве, в эти дни проявляли добросовестнейшую совместную работу.

Деятельность закипела. Мы разбились на ряд групп; у каждой было самостоятельное задание. За мною оставалось лишь общее руководство, однако и оно поглощало почти все мое время.

Хотелось вовлечь в это дело все круги общественности и все организации. Поэтому я пригласил в банк на совещание все образовавшиеся в Ржеве комитеты: солдат, рабочих, организаций и учреждений[32].

Собралось человек полтораста. Едва я открыл заседание и изложил цель нашего начинания, как попросил слова Канторов. Он стал говорить не по поводу дня «Займа Свободы», а заявил, что сейчас как раз подходящий момент для открытия прений между представителями буржуазии и представителями пролетариата по вопросам марксизма. Как представитель этого последнего направления, он вызывает буржуазию на немедленный словесный бой.

Не хотелось начать совещание с остановки или лишения слова оратора. Но было видно, что это резкое и бестактное выступление вызвало среди присутствующих сильное смятение. Представители купечества — члены учетного комитета стали шептаться. Вот-вот они покинут зал… Может сорваться весь праздник.

Я встал и в энергичной речи решительно отвел в сторону поднятые Канторовым вопросы. Предложил — имея в виду жадно слушавших Канторова рабочих и солдат — поднять и обсудить эти вопросы, если нужно, в другом собрании и непременно после праздника. Пока же просил строго держаться программы собрания.

Другие офицеры, члены военных комитетов, резко стали отчитывать Канторова:

— Как всегда, Канторов говорит, сам не зная, что из его слов выйдет!

А виновник смуты самодовольно улыбался, предвкушая, сколько приятных для него разговоров пойдет завтра по городу по поводу его выступления…

После некоторого обмена речами собрание комитетов постановило принять участие в дне «Займа Свободы». Вместе с тем было постановлено считать организационный труд строго идейным, а потому совершенно бесплатным.

Либеральные круги населения были таким образом вовлечены в устройство дня. Я стал думать о привлечении консервативной части[33]. Так как она придерживается по преимуществу церкви, то я созвал на собрание все ржевское духовенство. Поприходило десятка два батюшек, во главе с соборным протоиереем[34]. Усадил их в кабинете, и начали мы разводить елейные речи. Лукавый народ были эти батюшки, и все оглядывались они на то, что скажут старшие. Но старшие, а за ними и все остальные, отозвались на мое предложение. Постановили устроить всецерковный крестный ход к месту открытия праздника. Возник вопрос об облачении.

— Надо быть в красном! — решил соборный протоиерей.

— В красном, в красном! — загудел рой батюшек. — Как на светлое христово воскресение.

После этого началось действие заразы. С разных сторон стали поступать предложения включить различные организации в число участников празднества. Просила об этом местная печать, спортивные организации, студенческая, еврейская община и др. Затея захватывала все городское население.

День праздника

«День» был назначен на 4 июня 1917 года. Уже за два дня работа стала кипеть вовсю.

Почти все владельцы частных экипажей прислали их для предварительного украшения с тем, что с утра будут присланы лошади и кучера. Чтобы поместить несколько десятков экипажей, пришлось занять особый пустой двор. Украшением руководил Пекарский. На некоторых экипажах были устроены эффектные фигуры. Один преобразился в малороссийскую хату, с дивчиной в окне, другой — в часть поля ржи с крупными маками и васильками и т. д. Для декорирования экипажей А. А. Поганкина открыла нам в магазинах за свой личный счет неограниченный кредит.

Все работали бесплатно; только одна группа солдат-плотников, сколачивавшая какую-то эстраду, не удержалась и потребовала вознаграждения.

В течение целой недели я расклеивал афишу за афишей, подогревая общее любопытство. Рассылал также наших солдат с пачками летучек[35], для раздачи на дорогах окрестным крестьянам, съезжавшимся на рынок, — хотел привлечь в Ржев и окрестное крестьянство.

Больше всего мы боялись, чтобы празднество не было испорчено дурной погодой. Но 4 июня оказался прекрасный солнечный день.