По волнам жизни. Том 2

В Центросоюзе была и столовая, устроенная для «товарищей-кооператоров». Множество деревянных столов со скамьями при них, все залито жидкой пищей, так как столы, при смене обедающих, не вытираются, оловянные ложки после едоков не моются… Обеды выдавались очень дешево, а одно время и совсем даром, но пользоваться ими, при такой обстановке, тогда охоты не было.

Лучше были поставлены столовые при народных комиссариатах и крупных советских учреждениях. Например, с обедами в столовой Наркомпроса, на Крымской площади, где я одно время служил, можно было мириться. Иногда, на конференциях Научного отдела, мы получали угощение таким обедом на казенный счет.

Позже стали устраивать столовые и при некоторых учреждениях не центрального значения. Когда я служил в Библиотеке Румянцевского музея[68], там была устроена для служащих дешевая столовая, в которой можно было сносно питаться. Но здесь противно было жадное и грубое засилье низших служащих, а особенно — их семейств, с неприемлемыми для нас способами урвать для себя куски побольше и получше.

Для влиятельных партийцев Наркомпрод предоставлял вовсе недурное питание, а для высоких коммунистических сановников — даже превосходное. Они нужды не испытывали ни в чем.

Иногда недурно, конечно — по понятиям того времени, получали по нарядам и учебные заведения (трудовые школы), когда устраивали собрание или какое-либо торжество. Их, бывало, из Наркомпрода снабжали такими ставшими для москвичей непривычными деликатесами, как ветчина, сыр, а иной раз даже паюсная икра…

Привелось мне случайно ознакомиться с тем, как питались члены всероссийских съездов и партийных конференций, созывавшихся советской властью. На таких делегатов в Москве стремились произвести подкупающее впечатление. Кормили их, разумеется, на казенный счет прекрасно, с массовым возлиянием вин. Заваливали лакомствами и деликатесами не только во время съезда, но давали их и на дорогу. Кроме того, давали каждому из них по полному костюму и пальто. Где уж здесь было несчастным голодным и оборванным провинциалам устоять и проводить самостоятельную линию. Они со всем соглашались, орали в честь большевицких владык и возвращались в свою провинцию задаренные и обкормленные.

Только для больных полагалось усиленное питание и лучшая выдача, например — масло, яйца, мясо, конфекты. Но, чтобы получить право на усиленную выдачу, надо было столько ходить и хлопотать по разным советским медицинским отделам и совдепам, что иной раз умирали раньше, чем добивались усиленного питания по случаю болезни.

Заготовка запасов

Все это в общем делало в московской жизни вопрос о питании наиболее сложным. И неудивительно, что, если два-три москвича, а тем более москвички, встретятся, — можно было бы безошибочно утверждать, что они разговаривают о провизии, о местах и способах ее получения. Не один раз проверял я это предположение и всегда безошибочно.

На советское питание никто не надеялся, и поэтому, с приближением зимы, надо было серьезно заботиться о запасах. Всякое проявление в этом отношении беспечности могло быть впоследствии жестоко наказано. С осени москвичи предпринимали такие меры заготовок, как будто отправляются в экспедиции — в безлюдные пустыни.

Со второй половины лета начиналось высматривание, где что продается и почем. Это было возможно потому, что политика власти в отношении торговли, как указывалось, менялась, и временами торговля, в особенности при знаменитом Нэпе, частично восстанавливалась, в частности — торговля огородными продуктами.

Прежде всего запасались на зиму картофелем. Купишь где-либо в лавчонке мешок, нагрузишь на плечи — или, еще лучше, перекинешь через плечо — и тянешь на себе полуторапудовую тяжесть, иной раз — с версту или больше, к себе на четвертый этаж. Для таких оказий ходишь со своим мешком, так как и они были дефицитным товаром. А то, бывало, посылаем сына с мешком в окрестные огороды. Картофель в таких огородах был, но огородники не всегда желали утруждать себя его выкапыванием. Это предоставлялось покупателю. И моему сыну не раз приходилось сначала накопать картошку, а затем ее покупать.

Имевшие в семье несколько мужчин бывали в лучшем положении по сравнению с другими, потому что они могли ходить по соседним деревням, где продукты были дешевле, чем в городе.

Картофелем, наконец, запаслись. Теперь вторая забота — о капусте. Я ходил на службу в Румянцевский музей и в университет с заготовленными на всякий случай веревками. Увидишь где-либо капусту подешевле, или добрые люди это подскажут, — накупишь и унизываешь себя гирляндой капустных головок. И повсюду встречаешь увитых капустными гирляндами москвичей.

Запасаешь при случае и другие овощи: репу, свеклу и особенно морковь и лук.

Если хватало денег, чтобы сделать такие запасы на зиму, часть забот с плеч сваливалась. Часть — потому, что всегда оставался страх обыска и реквизиции добытых с таким трудом, буквально в поте лица, запасов.