По законам военного времени

Мы выехали из ворот военкомата и возле железнодорожного вокзала попали в пробку. Встретились две автоколонны – нацгвардейцев, которые ехали в центр города, и каких-то моряков. Мат стоял кромешный, особенно со стороны моряков. Вдруг послышалась очередь из автомата, и крики. Наш водитель, Курдов Анатолий Спиридонович, был мужик не из тех, кто теряется, так как уже последние пять лет работал помимо военкомата в радиотакси «060», во всяком случае в моем мире. Он выехал на тротуар и проехал, а точнее почти ювелирно протиснулся на Котовский спуск, по которому несколько дней назад, я бежал, как трипперный зайчик. Перефразируя известную поговорку: «Прапорщики не бегают, потому что бегущий прапорщик в мирное время вызывает смех, а в военное – панику». Через пять минут уже были в горвоенкомате. Сане (так звали солдата-нацгвардейца) приказал идти за мной. Взбежали по лестнице, и зашли в «аквариум» оперативного дежурного. Суматоха там стояла, конечно, мама рОдная! У нас все как-то спокойнее. Я зашел в секретку и сдал донесения. Минут десять стоял в очереди, ожидая пока «скинет» бумаги представитель какой-то части. Расписавшись в книгах за сдачу – пошел в нашу Светлицу. Так сейчас называют Ленинские комнаты, чуть раньше – это были Шевченковскими светлицами. Обстановка там соответствующая – в комнате, где раньше висел портрет вождя Пролетариата, сейчас в обрамлении украинского рушника висит парсуна Т.Г. Шевченко – самого крутого Кобзаря всех времен и народов. А по стенам висят стенды с гимном Окраинской республики и национальной символикой – такого же трезубца как и в моем мире, только на флаге вместо привычных синей полосы сверху и желтой – снизу, все было наоборот. Обратил внимание на наглядную агитацию с выдержками из произведений вышеуказанного Далай-ламы окраинского народа – так сказать Верховного Гуру украинского писательства. Вроде все соответствует. Улыбнуло то, что тут не Леся Украинка, а Леся Косач – оставила настоящую фамилию. Да уж, вечно у нас всякие перегибы и шарахает из одной крайности в другую.

В Светлице офицеры и прапорщики горвоенкомата получали оружие. Я, наконец, смог обратить на себя минуту внимания оперативного дежурного, которым стоял начальник связи ГВК майор Мамонтов Александр Евгеньевич. Спросил у него насчет получения шмоток и оружия, тот направил в другой корпус здания, где располагался АХО. Окликнув своего бойца – мы направились туда.

Там уже получал Гагаринский военкомат. Их представителем был капитан Лязин Вова, которого «сослали» из горвоенкомата в Гагаринский РВК за то, что он один раз, будучи оперативным дежурным, дал команду бойцу на коммутаторе соединить какую-то бабульку с квартирой горвоенкома (у него есть прямая связь) в воскресенье, а та еще начала наезжать на главного шефа. Ну, вы можете представить себе, что потом было. Это было во всяком случае в моем мире, тем не менее Лязин и здесь служил в Гагаринском, правда причин перевода я не знаю. Может здесь такая же история произошла. Он старше меня на пять лет, но это не мешает называть на «ты» и по имени. Этот офицер как был мальчиком в погонах, так им и остался – из разряда «старший куда пошлют».

Гагаринцы уже получили форму и ждали старшего прапорщика Зиброва Валеру, начальника АХО, чтобы получить оружие. Тот уже закончил раздавать оружие личному составу горвоенкомата совместно с майором Черненко и прибежал выдавать нам «волыны». А тем временем мы уже получили форму, которую сложили в будке микроавтобуса. Маслюкову (он же Саня, т.е. боец-вэвэшник) я сказал сидеть в машине и никого не подпускать. Вылез из «газели» и увидел стоявших ленинцев и балаклавцев. От Ленинского РВК приехал мичман Макс Киреенко, со второго отделения, а от Балаклавского приехала прапорщик Тарасенко Анька. Я подкурил сигарету и присоединился к общей болтовне.

– Привет, Аня, как делы? – спросил я у Тарасенко, – Балтивенко (Балаклавский райвоенком) вас уже там построил в три шеренги, всех двоих человек?

И так далее…

И тут окликнул Маслюков: «Товарищ прапорщик, разрешите перекурить».

Я подошел к машине и подменил его.

Вышел Зибров и объявил, что оружие и боеприпасы получит сначала Балаклавский – так как у них меньше всего личного состава, потом мы, а уж потом Гагаринский и Ленинский.

Бойцы с узла связи загрузили ящики в «газон», на котором приехали балаклавцы, и Анька, махнув напоследок рукой, уехала.

Потом пришла наша очередь получать оружие. Зашел в АХО, водитель остался в машине, а Саню забрал с собой. Мы с ним сверяли номера на пистолетах, автоматах и штык-ножах с теми, что были в ведомостях. Посчитали цинки и пачки с патронами, потом с помощью бойцов узла связи начали загружать в нашу машину зеленые ящики со смертоносными «игрушками». Подошел к Зиброву, чтобы расписаться в ведомостях, и заодно «закинул удочку» насчет неучтенки:

– Георгич, а как насчет гранат, может, поможете – у нас район неспокойный, – сказал я, расписываясь в ведомостях, – или еще чего – нибудь? Хотя бы по одной на каждого военного.