По законам железных людей

«Нет, только не Йоко!» — кричало во мне, сводило с ума, а напротив меня сидел человек, чьи слова не оставляли ни на йоту надежды, что все это — ошибка.

— Объявлен розыск мужчины, который был вместе с ней в номере. Он снял его на имя Хэда Итиро. Наш Хэда–кун [12] с утра торчал в редакции и вряд ли…

— Не надо никого впутывать. Это был я, — мне в тот момент было не до алиби, а мое признание придало Тадзима уверенности, что след взят и дожать меня не составит труда. Он сказал, что скверная история, в которую я попал, касается не меня одного, а репутации газеты, и предложил незамедлительно написать заявление об уходе из редакции, пометив его вчерашним днем, что, кстати, позволит надеяться на выходное пособие, а «Тоё–симпо» освободит от необходимости доказывать свою непричастность к случившемуся. Не очень–то он церемонился со мной. Его откровенная деловитость привела меня в чувство и помогла снова обрести себя самого.

— Ты влип, — сказал Тадзима.

— Да, — согласился я, — но писать заявление не буду. Я — не убийца. Надеюсь, тебе это доказывать не нужно?

Он, вероятно, свыкся с мыслью, что перед ним преступник, поэтому моя доверительность явно пришлась ему не по вкусу.

— Ты можешь найти свидетеля, который бы смог…

— Нет, не могу. Мы были с ней вдвоём.

Тадзима был в плену у логики. А я на собственной шкуре ощущал, как шатки и неубедительны могут быть очевидные факты. На мой вопрос, в каком номере была найдена Йоко, он, уверенный в том, что я вожу его за нос, ответил не сразу, но потом, заглянув в какую–то бумажку, нехотя процедил:

— В шестьсот пятьдесят пятом.

Невидимая сила качнула меня в сторону. Ключ от этого номера дал мне портье, в нем мы были с Йоко, после ее ухода я заказал туда виски, а потом рассчитался за этот номер.

— А немного погодя пришли убирать номер, — дав мне объясниться, добавил Тадзима, — и там обнаружили труп задушенной женщины, как мне сообщили — совершенно голой…

Если бы я думал о себе, у меня бы не хватило сил. Поддерживала боль за Йоко. Никто не возьмет на себя защиту ее имени, никто не отомстит эа нее. Поэтому, стиснув зубы, я выслушивал доводы Тадзима, сколь чудовищными они ни были. Каким ему виделось происшедшее? Я завлек ее в гостиничный номер и как сексуальный маньяк стал добиваться близости, а получив отказ, пришел в бешенство и… То, что я, снимая номер, прикрылся чужим именем, будет расценено судом как преднамеренный поступок, оттягчающий вину. И еще — все случилось незадолго до того, как жертва должна была идти на поминальное бдение. Последним займется судебный психиатр. Теперь, по прошествии времени, мне кажется, я знаю, почему Йоко захотела проститься со мной таким странным образом. Но мог ли я тогда поделиться своими соображениями с Тадзима, если бы даже они у меня были? Из предосторожности я не упомянул ни о слежке, ни о господине Чэне,

Со стороны можно было подумать, что два приятеля беседуют за чашкой кофе. Но это был допрос по всей форме. И я решил перехватить инициативу. Пусть он попробует встать на другую точку зрения, Йоко и я — нежелательные свидетели, а возможно, больше, чем свидетели. Ее убирают, а меня пытаются выдать за преступника. Она ушла первой из номера, а потом была найдена в нем. Полиция поинтересовалась тем, кто находился в соседних номерах? Когда Йоко вышла, ее могли ждать и затащить к себе, а после моего ухода воспользоваться нашим номером.

— Предположим. Но, уходя, ты ведь захлопнул дверь? А ключ сдал внизу? Как же кто–то мог проникнуть в твой номер?

— Я говорю тебе это в надежде, что ты мне веришь. А как это было сделано, думаю, полиция разберется. Поверь и тому, что нет человека, который больше, чем я, хотел бы найти настоящего убийцу. Я виноват в том, что обманул тебя, воспользовался именем Хэда Итиро, но какой преступник, подумай, дважды говорил бы с портье, заказывал бы виски, зная, что его запомнят?..

— Чего же ты хочешь? — Тадзима смотрел на меня с любопытством, чувствовалось, что напряжение между нами спало.

— Отпроситься на немного. Мне надо съездить в полицию Синагава.

— Это можно. Но, извини, о нашем разговоре я обязан доложить начальству. Попробуй обернуться до одиннадцати.

Я положил на стойку деньги за кофе. И поймал взгляд Сэги. Он напутствовал меня ободряющим «держись!».

Дежурный, знавший меня в лицо, не хотел даже докладывать Аои, ссылаясь на поздний час. Он взял мою визитную карточку лишь после того, как я сказал, что имею важные сведения по поводу инцидента в гостинице. Он ушел и тотчас вернулся с приглашением. Аои сидел в кабинете один.

— Проходи. Чего там у тебя? Как говорят, на ловца и зверь бежит, Я как раз собирался вызвать тебя как свидетеля…

— До начала шестого вечера я был с Игата Йоко в шестьсот пятьдесят пятом номере в том самом отеле Синагава, — я старался говорить как можно спокойней, но с каждым моим словом глаза Аои округлялись, будто им было тесно в привычных орбитах.

— Ничего себе шутка, — пробормотал он.