По закону перелетных птиц

– Почему как крестьянка?!! - искренне возмутилась Лерга. - Я, например, тоже принимаю ванну не реже, чем два раза в седмицу - так это что, и я как крестьянка, что ли?!!!

Ристания не ответила с первого раза. Она сидела и неотрывно, хотя невидяще глядела прямо перед собой, на канделябр с пятью свечами. И мыслями витала где-то бесконечно далеко.

Но не в облаках. А скорее в торопливо сплетаемой паутине логики причин и следствий. С таким напряженным, режущим взглядом на облака не пускают. Кипящая работа мысли словно окутала ведьму аурой непроницаемости, сквозь которую было не пробиться: не докричаться и не дозваться. Но Лерга и не пыталась: наоборот, притихла, как заслышавший шаги хозяина вороватый кот на кухонном столе. Чтобы не спугнуть верткую и призрачную мысль, терпеливо отлавливаемую Ристанией.

Чародейка очнулась сама. Довольно тряхнула волосами и скрыла торжествующую улыбку, вежливо переспросив:

– Что ты сказала?

– Почему король так удивился, что она каждую неделю заставляет слуг натаскать бадью воды, чтобы принять ванну?

– Полагаешь, слуг… - чародейка неопределенно, но весьма насмешливо хмыкнула. - Да просто он ориентируется на то, что знает. Придворные дамы (а уж тем более - кавалеры!) принимают ванну трижды в жизни: после рождения, накануне свадьбы и перед положением во гроб.

– Разве это уже в жизни? - хихикнула Лерга.

– Резонно, - кивнула ведьма. - Значит, вообще дважды.

– А как они… хм…

– А никак, - пожала плечами Ристания. - Просто заглушают все неприятные ароматы безумными количествами парфюма: пудра для кожи, пудра для волос, пудра для лица… От них за сажень несет этим приторным сладковатым запахом.

Лерга брезгливо скривилась. В Обители если ты не станешь ополаскиваться ежедневно и принимать ванну дважды в неделю, то огребешь немало колких шуточек от однокурсников (а уж тем паче - от старшекурсников).

– А крестьяне же, как ты, может быть, знаешь…

"Откуда, интересно?" - мрачно фыркнула впервые за последние тринадцать лет вышедшая в мир дисцития.

– …ходят в баню каждую неделю. Вот король и сравнил её с крестьянкой просто потому, что не знал, с кем ещё сравнить.

– Уж лучше б с ведьмой! - угрюмо настаивала Лерга.

Ристания снова странно сверкнула на неё глазами - и снова промолчала.

"Ни черта не понимаю в этом королевстве!

Что тут творится за моей спиной?!

Впрочем, если уж ты не можешь разобраться с одной-единственной фрейлиной, в которую имел несчастье влюбиться, то чего можно от тебя ждать в качестве монарха?

Не моя стезя. Но как это втолковать всем вокруг? Отречься от престола?

Ага, куда уж там. Не дождутся.

Политический союз с Асканией полетел в тартарары. Не согласны они, понимаете ли, с нашей политикой в отношении магов. А кто их просит во внутренние дела лезть?! Мы военный союз заключали, в конце концов!

Голова болит третью неделю подряд, причем Бэррий ни черта с ней сделать не может. Говорит, это нервы. А попробуй тут не нервничай, если кругом - сплошной змеиный клубок интриг, тайн и недомолвок.

На Уганду с легкой руки королевы и Леагра ополчился весь двор.

Как она не угодила этому проклятому магу - ума не приложу. Вероятно, сказала, что они расстаются из-за меня. Приятно, конечно, но кто ж знал, что он прилетит ко мне, вломится без доклада - и с порога начнет её чуть ли не руганью крыть?

Наговорил всякой чуши, чего только не приплел: и шпионка, мол, она (ага, на кого, интересно, если она за все время жизни во дворце со двора не выходила и к послам не приближалась?), и убийца, ко мне специально подосланная (что же тогда, скажите, ей мешало подпустить меня поближе к себе в первый же вечер - и ткнуть кинжалом под ребро?), и вертихвостка… Словом, навешал лапши на уши с полфунта - и доволен собой.

Отправил я его, конечно, куда подальше, чтоб не порол чепуху и в монарших глазах беззащитную женщину не чернил. А толку?

Если этот паскудный маг что-то решил, то так просто уже не оставит.

Через полчаса ко мне приходит маменька. Начинает жаловаться, врать, требовать, чтобы я отправил Уганду куда подальше. Дескать, не вписывается она в стайку её фрейлин: и красивая слишком, и самовольная, и всех рыцарей словно бы приворожила - теперь все остальные дамы без кавалеров скучают, ритуальные брачные порты вышивают, да только всучить вот некому.

– Ваша, - говорю, - фрейлина. Вы и отсылайте её.

– Ага, - отвечает, - и какие же тогда обо мне слухи по всей Митьессе полетят? Что старая стерва не терпит подле себя симпатичных конкуренток.

В кои-то веки правду сказала!

– А вы, сын мой, - король. Вам положено быть строгим.

– Но, видите ли, эта женщина лично мне очень даже нравится! Зачем же я стану её отправлять куда-то?

– Вот именно!!! Она и вас словно околдовала! Стыдитесь, Ваше Величество: как верный пес с неё третью неделю глаз не спускаете!

Словом, маменьку я тоже несолоно хлебавши назад отправил, да только толку чуть.

Если уж королева на пару с придворным магом объявили не кого-то травлю - то тут не спасет никто и ничто.