По закону перелетных птиц

Чужая волшба приходит решительным и целеустремленным вихрем, сметающим все на своем пути. Мчится обученной гончей прямо к загнанной в угол добыче - и обрушивается на неё со всей яростью силы, сброшенной с тонких пальцев заклинателя или заклинательницы. Закручивает неудачно попавшего прямо в эпицентр волшбы мага воронкой энергетического вакуума и, не слушая ни сдавленных стонов боли, ни гневной заковыристой ругани, уносит куда-то далеко и безвозвратно, к нетерпеливо похлопывающему плетью по охотничьему сапогу хозяину…

По закону о должностных преступлениях

Иногда даже ей - мастеру и профессионалу, чей опыт простирался на сотни лет и десятки миров, мучительно не хватало слов, чтобы достучаться до стоящего перед ней человека, непонимающе хлопающего глазами, и внятно объяснить ему, то, чего он не понимает, - и, вероятно, так никогда и не поймет.

Она ощущала фальшь с одного взгляда и обходила её по широкой дуге так же безотчетно и инстинктивно, как умный воробей шарахается от подозрительно беспечной бабочки с одной лишней крапинкой на левом крыле.

Не так. Неправильно. Нелогично.

– Я не верю! - в десятый, должно быть, раз повторила Лойнна, яростно тряхнув разметавшимися по плечам волосами.

Церхад терпеливо кивнул, откидывая полог их палатки и пропуская встречавшую его возле люка ведьму внутрь. Едва убедившись, что некромаг если и не цел, то восстановлению в ближайшее время очень даже подлежит, Лойнна успокоилась и принялась гневно возмущаться несправедливостью всего сущего.

– Ну, чему ты не веришь? - вздохнул Церхад, со стуком сбрасывая промокшие насквозь сапоги у порога. Тагры - твари земноводные, без влаги подолгу не могут, поэтому и в их лабиринтах неизменно струится по полу мутная, грязная, часто - грунтовая вода. И поэтому же, кстати, ни одна их вылазка на поверхность не длится дольше трех часов: кожа пересыхает - и они если и не умирают, то полноценно сражаться уже неспособны.

– Собственным глазам, - расстроено развела руками Лойнна. - Я не понимаю, Церхад. Я сама видела, что он если и не колдовал сам, то по доброй воле был передаточным звеном волшбы - это точно. Но это… ни в какие ворота не лезет…

– Почему, Лойлинне?

Церхад расстегивает массивную гематитовую брошь у горла и сбрасывает с плеч плащ.

– Yudfivn!!! - резко выдыхает пораженная ведьма - и тут уж некромагу становится не до вопросов.

– Брось, это просто пара укусов, - попытался урезонить её маг.

– Ага. Пара… тройка… десяток… Да ещё и наверняка ядовитых, - со всем возможным сарказмом отозвалась торопливо перерывающая сумку Лойнна.

Кинжал, не удостоившийся уважения со стороны давешней компании в трактире, с треском взрезал ткань пропитавшейся кровью и прилипшей к коже рубашки, но ни осторожно, ни резко отдирать её Лойнна не стала. Просто смочила мигом задымившийся тампон в какой-то мутновато-голубой жидкости из флакона - и медленно, боясь причинить лишнюю боль, растворила ею слепившую кожу и ткань кровь.

– Больно?

– Нет.

– Врешь.

Церхад криво усмехнулся и для профилактики неосторожных звуков покрепче сжал зубы.

Тонкие пальцы ведьмы быстро и умело порхали над отвратительными рваными ранами, где-то сращивая, где-то просто очищая и стягивая разодранную клыками нежити плоть. Разумеется, никакими садистскими средствами вроде пресловутых слез единорога Лойнна не пользовалась - должны же у странников быть хоть какие-то привилегии? Но любое обеззараживающее средство, пусть самое мягкое и ласковое, изобретенное гениальными медиками Оридры, все равно приятных ощущений свежим ранам не добавляет.

– Ещё где-нибудь раны есть? - спросила ведьма, закончив с плечом и грудью.

– Нет, - покачал головой Церхад.

– Точно? - пытливый взгляд каленой спицей прожег до затылка.

– Нет, опять вру! - рассмеялся маг. - Не глупи, Лойнна!

Та недоверчиво вздохнула, но допытываться перестала и принялась торопливо, но осторожно пеленать его плечо в бинты. Можно было и обойтись без этого - все равно через несколько часов от ран останутся только розовые пятна да несильная, ноющая боль - но переспорить Лойнну в подобном вопросе ему ещё ни разу не удалось.

– Ну что, все? - нетерпеливо спросил он.

Ведьма критично оглядела творение рук своих и, посомневавшись, кивнула:

– Да, можешь одеваться.

– Премного благодарен! - иронично фыркнул Церхад, отходя к своей небрежно брошенной в угол сумке и принимаясь неторопливо выгружать из неё все подряд в поиске какой-нибудь приличной для здешней публики одежки.

– Да ну тебя! - обиделась Лойнна, аккуратно убирая зелья и бинты на место. - В следующий раз - даже пальцем не пошевелю!

– Ну-ну, свежо предание! - продолжал веселиться маг. - Вот только верится с трудом!

– Вот увидишь! - запальчиво пообещала ведьма.

Церхад, не выдержав, рассмеялся, а Лойнна обиделась ещё больше.

– Стараешься тут ради этого наглого типа, лабиринтников травишь, раны перевязываешь - и никакой благодарности!

Маг, искоса бросив на неё лукавый взгляд, вдруг сгреб тонкое, слабо отбивающееся тело в охапку и завалил на радостно скрипнувшую кровать.

– Прекрати!!!

– Ага, разбежался…