По закону перелетных птиц

– Давай, Кося, - ласково потрепал он по холке привычно потянувшегося к нему в конюшне жеребца. - Тебя мне взять с собой разрешили, так что, уж извини, а вляпался ты в…хм… ничуть не меньше, чем твой хозяин. То есть по самую макушку.

Конь, не желая ничего понимать, торопливо и ловко обнюхал карманы любимого наездника, разочарованно фыркнул и ласково ткнулся мордой ему в плечо. Чего мол, стоишь? Поехали!

– Поехали, - удрученно кивнул Люмен, наскоро приторачивая к боку скакуна сумки и вскакивая в седло. Конь, не дожидаясь приказа, послушно отправился к белеющему в темноте конюшни тонкой вертикальной полосой выходу.

И не подумавшая никуда разойтись после оглашения приговора толпа сменила диспозицию, теперь выстроившись в две неровные колышущиеся шеренги по обе стороны дороги, и с хищным ожиданием наблюдала за неторопливо выезжающим верхом на неразлучном Къелде принцем. Жеребец, опешивший от такого внимания, подался было назад, но Люмен твердо удержал его уздой. В толпе послышались острые шуточки и ехидные смешки.

Словно ничего не слыша и не замечая, принц легко стукнул Къелда каблуками по бокам - и тот, спохватившись и виновато понурив голову, послушно взял легкую трусцу, направляясь к прощально распахнутым деревянным воротам наскоро сколоченного для королевского лагеря забора.

Только за несколько саженей до них Люмен нашел в себе силы повернуть голову и в последний раз обозреть вчерашних подданных.

Чтобы встретиться с презрением, ненавистью и суеверным ужасом во взглядах, обращенных ему вслед. Женщины держали поближе не отцеплявшихся от их юбок детей, мужчины гневно плевались и украдкой грозили кулаками. Люмен горько усмехнулся и покачал головой.

Впрочем, был и ещё один взгляд. Не обвиняющий, не возмущенный и не презрительный. Мучительно ищущий и не находящий ответа. Отчаянно вопрошающий о чем-то, что могло быть известно только ему, а понято только ею. Хозяйка терпко-золотистого взгляда неотрывно смотрела на него до самых ворот, не обернувшись даже к положившему руку на её плечо черноволосому типу с возмутительно правильными чертами лица и бледной кожей.

Люмен запоздало припомнил, что кто-то упорно спорил со стражниками у входа в его палатку, но к смыслу слов он тогда не прислушивался - мир выцвел раз и навсегда, потушив всякий интерес к клокочущей вокруг жизни.

Впрочем, к черту. Едва оказавшись за границей ворот, Люмен с трудом сдержал облегченный вздох и пришпорил радостно сорвавшегося чуть ни в галоп жеребца.

К черту.

* * *

Если кто-то в королевстве и радовался тому, что король, забросив все дела и оставив столицу, пропадает где-то на западной окраине владений, то это был корчмарь в близлежащем селении Подгорье. Заведение у него было небольшое - всего столов на десять, но обычно и те пустовали, наполняясь народом разве что по праздникам или после какого-нибудь грандиозного события - надо же где-то посплетничать.

А теперь от гостей отбоя не было. Несмотря на скудность обстановки и незатейливое меню из пяти-двенадцати блюд, воины с королевского лагеря сюда по вечерам ломились буквально силой. Потому что первые счастливчики успевали занять места за столами, чуть опоздавшие довольствовались притащенными из соседних домов лавками, а последние рассаживались прямо на полу и забивали щитами дверь, дабы все остальные уже не могли войти и окончательно превратить корчму в подобие бочки с пряно засоленной селедкой, пользовавшейся таким спросом под вышибающий слезу самогон.

Одной ленивой девки-разносчицы корчмарю стало не хватать, так что он торопливо пристроил к делу и своих спелых дочерей, и парочку торопливо нанятых селянок. Позорной такая работа не считалась: воины в столь непосредственной близости от королевского ока старались вести себя пристойно и нахальных шлепков вкупе с сальными шуточками себе не позволяли. А если, захмелев, переставали отдавать себе отчет в происходящем, то друзья, извинившись, торопливо выводили бедолагу на свежий воздух.

Продлись нападения тагров на мирных жителей ещё пару лет - корчмарь был бы только рад.

– Сволочь себялюбивая, - вполголоса выругалась Лойнна, смерив его долгим испытующим взглядом через всю корчму.

– Сволочь, - охотно согласился сидящий рядом Райдас. - Но сволочь, умеющая казаться хотя бы чуть-чуть лучше, чем она есть на самом деле. Во всяком случае, никого из ребят он ни разу за все время не обсчитал.

– Полагаете, это его красит? - скептично фыркнула ведьма.

– Нет, но значит, что он не дурак. Обсчитай он сегодня одного - и завтра к нему пришли бы за объяснениями пятеро. А если не одного?.. Ваше здоровье!

Звучно стукнулись деревянными боками три расписных кубка, и Всадник с Церхадом дружно запрокинули головы, собираясь залпом выпить щедро налитое в них разносчицей вино. Неисповедимы пути человеческие - кто бы знал вчера утром, что сегодня эта троица будет пить за одним столом?

Лойнна с усилием заставила сделать себя глоток и отставила кубок. Мрачно поворошила давно остывшие овощи в тарелке.