По закону сломанных ногтей

Она присела в глубоком реверансе и подняла на него глаза. Нет, он был чертовски хорош.  Но его тяжёлый маслянистый взгляд не заставил её покраснеть. Она улыбнулась и равнодушно отвела глаза. Он умело выдержал почти месяц, делая вид, что её не существует. И не будь она занята, не обрети покровительницу в лице Бри, она бы уже с ума сходила, теряясь в догадках что он задумал на счёт неё, почему не обращал внимания и достаточно ли она хороша, раз он заявил на неё права, а потом забыл, как ненужную вещь. Да, собственное воображение уже сыграло бы с ней злую шутку, и она трепетала бы как огонёк догорающей свечи — дунь и погаснет. Но она не трепетала, она горела ровно и поступательно как бикфордов шнур, а под ногами короля уже стояла пороховая бочка.

— Арина, — поприветствовала её Ири. — Не вижу Лару. Странно, что она не с тобой.

— Она будет позже, — любезно улыбнулась Арина, не заметив на лице короля никаких изменений.

И они пошли поприветствовать Бри, Мун и их матушку, предоставив мужчин самих себе.

Таких женщин как Мэга грешно одевать в платье. В этом с Ариной согласился весь зал, сдавлено охнув при её появлении. Даже та чёрная бархатная тряпочка, что до половины прикрывала её грудь казалась лишней, а то, что струящаяся по бёдрам ткань скрывала её стройные ноги казалось чудовищным недоразумением. Принц Эберт как всегда потный и мешковатый нервно сглотнул при её появлении, но сегодня был королевский приём, и она прямым ходом отправилась приветствовать короля.

— Варт, — она лишь слегка склонила голову.

— Мэга, — кивком ответил король.

И взгляд её внимательных глаз задержался на нём так долго, словно они вели с ним диалог. И она задавала неудобные вопросы, на которые у короля не было ответов. Он первым опустил глаза.

Но того, кого ждала Арина с ней не было. Не приехал и король Соль с Андреем. Не увидев ни одного родного лица, она расстроилась и пошла к бару взять бокал шампанского.

Музыканты завели какую-то заунывную мелодию и это пафосное мероприятие показалось Арине крайне скучным. Этакий светский вечер с беседами ни о чём, на котором она лишняя.  

Бри не показывала вида, но сейчас, стоя в одиночестве у бара, она грустила. Проследив за её взглядом, девушка невольно вздохнула. Бакстер держался рядом с королём.

Иногда после мускулистой Шоны спарринг-партнёром Арины бывал Бакстер. Ему, наверно, не придётся драться с отцом, но быть слабым не положено, и Бри гоняла их обоих как заправская тренерша.

Из общения на этих тренировках Арина поняла, что отец умело настраивал его против матери и явно готовил из него свою смену. Он был обижен и зол на мать, со своим диким воспитанием ему приходилось во дворце не сладко. Но от обоих родителей ему досталось самое лучшее: ум от матери и сила воли от отца. Стиснув зубы, с одинаковым усердием он терпел удары кнута Шоны и учил родословную своей семьи. Мужал буквально на глазах. И сейчас смотрелся рядом с отцом очень достойно.

— Скажи, Бри, — обратилась она, когда та её заметила. — Почему такая странная политика на островах в отношении женщин. Почему центральный остров мужской, а у фурий и на пустошах, за редким исключением, одни девочки. Это как-то связано с королём? С его наклонностями?

— Нет, так было заведено задолго до него. Мальчики — это сила, в том числе и рабочая. Мальчиков учили. А школа была одна, на Гуэне. Поэтому их отдавали в школу, а потом оставляли на центральном острове. А девочки. Их участь была незавидна. Потом острова отделились, но там исторически сформировался матриархат, поэтому мало что изменилось.

— А здесь, среди отпрысков короля? Почему одни девочки здесь?

— Ни один из королей правящей династии не признаёт дочерей от наложниц. Только от жены. Но жениться никто из них не любил. И девочек до сих пор забирают у наложниц и отправляют фуриям или на пустоши. Периодически несогласных для запугивания казнят вместе с дочерями. Оставляют только мальчиков, но их тоже воспитывают не матери. Няньки, гувернёры, те, кого сочтёт нужным приставить король. И каждый последующий рождённый мальчик уменьшает шансы предыдущего. Наложницы подкупают нянек, и дети гибнут.

— Ты поэтому увезла Бакстера?

— Да, и только так смогла и спасти ребёнка и остаться при короле. Зная, что у меня больше не будет детей, меня не считали конкуренткой в этой борьбе.

Она тяжело вздохнула.

— Ты надеялась он женится на тебе? И ты станешь королевой?

— Вижу Лара своими бреднями о свободе и власти совсем задурила тебе голову, — усмехнулась она. — Я старшая дочь в семье, я и так должна была стать королевой фурий. Но я выбрала другой путь. И, кстати, где Лара?

— Вчера он рассёк ей спину. Она подавлена и очень страдает. Не знаю, найдёт ли она силы прийти.

— Ну, что ж, за что боролась на то и напоролась, называется.

Она поставила свой так и не выпитый фужер на поднос проходящему официанту.