По закону столичных джунглей

Люське раньше не приходилось лично сталкиваться ни с кем из них кроме, разумеется, Фикорова. Однако она была наслышана, что Виктория капризна, самолюбива и своенравна. К тому же ее супруг, по совместительству являющийся еще и продюсером, отличался буйным норовом и стремился порвать глотку каждому, кто выскажется плохо о его красавице-жене. Что касается Тамрико, то она не вмешивалась ни в какие скандалы за все двадцать с лишним лет своей певческой карьеры, однако слушать ее завывания было невыразимо скучно. Лика же Гагарина являлась молодой выпускницей популярного телешоу «Фабрика Star». Помимо того, что Лика обладала превосходными вокальными данными, она еще и сама сочиняла все свои песни. Люська периодически натыкалась на песни Гагариной по радио или ТВ, и творчество девушки было ей очень симпатично. Ну и, наконец, Саша Лазурин… Люська сразу же прозвала его за глаза «Сася», потому что эта смазливая круглолицая физиономия вызывала у нее лишь отвращение. Сася был приторно слащав, слегка упитан и безумно влюблен в самого себя. Нет, его нельзя было назвать бездарем — природа одарила его небольшим голосом и хорошим слухом, что, по крайней мере, позволяло ему попадать в ноты. Но в нем отсутствовало то, без чего карьера ни одного певца не могла сложиться удачно — харизма. В нем не было изюминки. Наложите на эту картинку еще и неслыханные амбиции — и образ Саси Лазурина возникнет у вас перед глазами, как живой.

Что касается судей проекта «Вечер в опере», то ими являлись тенор Большого театра Николай Бардов (красавец-блондин), меццо-сопрано Венской государственной оперы Любовь Казакова (пышная дама средних лет) и баритон Ла Скала Зураб Пилишвили (самый старший из троицы). Возраст Зураба не поддавался банальному исчислению; при взгляде на этого холеного престарелого джентльмена в голову приходило только одно слово — «почтенный». Люська не являлась ни знатоком, ни поклонницей оперы, однако эти имена даже у нее были на слуху. «Такие уважаемые, известные, талантливые люди… — размышляла она, искренне недоумевая. — И все они польстились на деньги Фикорова?!»

В тот день, когда должна была состояться запись первого выпуска программы, Люська разволновалась так, что у нее заболел живот. Дима обругал ее паникершей и заставил лечь в постель, а сам немедленно позвонил ее гинекологу (знаменитой бенгалке Сушиле Кумар, у которой рожал весь российский шоу-бизнес), чтобы проконсультироваться.

— Нервничать девочка сейчас не должна ни в коем случае! — категорично заявила та. — Тянет живот? Пусть лежит, из дома не выходит, ничего тяжелого не поднимает, можно попить ромашковый чай для расслабления и успокоения. Завтра привезешь ее ко мне на осмотр, а сегодня пусть пребывает в полнейшем покое. Ну, а если, не дай Бог, ухудшения — сразу же звоните мне…

Дима пересказал Люське слова гинеколога и помчался на кухню, чтобы самолично заварить чай с травами.

— Но я ведь хотела поехать с тобой на съемки… — заикнулась было Люська, однако Дима перебил ее:

— И думать забудь! Ты мне нужна живая-здоровая, и наш ребенок тоже. Ничего страшного, поеду один, быстренько отснимусь и вернусь домой. Что ты волнуешься, не съест же меня Фикоров! Да и программа всего-навсего первая, даже если у меня изначально что-то пойдет не так, еще будет уйма времени все наверстать и исправить… если, конечно, сразу же не вылечу, — добавил он оптимистично. — А эфир будет уже на следующей неделе.

— Но ты звони мне или присылай СМС-ки в перерывах между дублями, — попросила она его. — Я так переживаю…

— Будешь переживать — рассержусь и вообще отключу телефон, — пригрозил Дима. — Относись к этому проще, это всего лишь телевизионное шоу.

Однако первым человеком, который позвонил ей со съемок программы, стал не Дима, а президент его фан-клуба Лана.

— Димочка все-таки гений! — восторженно кудахтала она в трубку. — Когда он исполнял арию Париса… вот знаете, таким высоким-высоким голосом, фальцетом…

— Контратенором, — подсказала Люська, с удовольствием слушая эти восхищенные восклицания.

— Да!!! — подхватила Лана. — Вы знаете, у меня слезы на глаза навернулись, и мурашки побежали по всему телу. Божественный голос! Ангельский! Неземной!

Лана, конечно, изрядно перебарщивала с эпитетами, но все-таки она искренне любила Диму, и потому Люське был приятен этот звонок.

— А что жюри? — с волнением спросила она у Ланы.

— Все пятерки! — ликующе отозвалась та. — Единогласно, единодушно, все три пятерки! Как они нахваливали Димочку! Сколько комплиментов ему наговорили! Они же профессионалы, они знают в этом толк!

— А Фикоров как выступил? — поинтересовалась Люська.

— Он еще не закончил, — поведала Лана с досадой. — Вы знаете, Людмилочка, какой этот Кирилл эгоист! Выгнал всех зрителей из зала, чтобы порепетировать с оркестром! Из-за него начало съемок задержалось. Сейчас очередной перерыв — Фикоров снова репетирует и психует, что-то у него не выходит. А мы ждем… Понимаете, публика не имеет права уходить со съемок. Какая досада! Меня же здесь, по большому счету, никто кроме Димы и не интересует!