По закону столичных джунглей

Дурой Люську считали также соседка Лиля (потому что «упустила самого завидного холостяка») и Алина (потому что «оставила ребеночка без отца»). Самое удивительное, что на ее сторону неожиданно встала Жанка. Люська не знала, чем обусловлено такое искреннее участие к ней — действительным одобрением и сочувствием положению либо банально тем, что Жанке приятно было, когда у подруги в личной жизни все не клеилось?.. Впрочем, наивно было бы полагать, что Жанка внезапно сделалась ангелом во плоти — она и сейчас не отказывала себе в удовольствии поязвить, подколоть, посмеяться… Но то ли у Люськи уже наросла невидимая защитная броня на подружкин юмор, то ли та и в самом деле изменилась — во всяком случае, ехидство ее больше не трогало и не задевало. На самом деле, перед Люськой вскоре встала более насущная проблема.

— А где ты собираешься жить после родов? — невзначай спросила как-то Жанка. Увидев, что Люська изменилась в лице, она поспешно и виновато затараторила:

— Нет, ты не подумай ничего плохого, но… Все-таки нам тут явно будет тесновато, когда появится ребенок. Ни коляску втиснуть, ни кроватку…

Мысль о том, что придется снова куда-то переезжать, словно окатила Люську ушатом ледяной воды, но она не могла не признать правомерности Жанкиного вопроса. В своем материнском эгоизме она совсем не подумала о том, что ЕЕ ребенок может помешать кому-то. В конце концов, почему Жанка должна мучаться? Ей надо высыпаться ночами, утром уходить на работу, затем отдыхать после напряженного офисного дня… К чему ей в доме нужен вечно хныкающий младенец? Люське стало стыдно.

— Прости, — пробормотала она в самом искреннем раскаянии. — До родов я непременно подышу себе что-нибудь…

— А ты в состоянии в одиночку «потянуть» целую квартиру? — с сомнением протянула Жанка. — Тебе нужна компаньонка… в смысле, сожительница. Но тогда уж вам надо искать двухкомнатную квартиру.

— А смысл? — Люська пожала плечами. — Двухкомнатная на двоих по цене выйдет так же, как однокомнатная — на одного… Если не дороже.

— Ну, вообще-то… У меня есть вариант, — помявшись, призналась Жанка. Люська непонимающе вытаращилась на нее.

— Помнишь Элю? — продолжила Жанка. Люська фыркнула — еще бы не помнить эту феерическую особу! Эля, несмотря на почти пятнадцатилетний стаж проживания в Москве, являла собой прямо-таки живое воплощение карикатурной махровой провинциалки со всеми сопутствующими «загжем», «ложит» и «звОнит». Непонятно было, что общего у легкомысленной и простой, как ситцевые трусы, Эли с самовлюбленной и амбициозной Жанкой, но девушки дружили все эти годы.

— Эля снимает с приятельницей двушку в Кузьминках. Дом старый, поэтому платят они недорого. А так, квартира хорошая. Давно без ремонта, правда, но все необходимое для жизни есть. Эле просто на работу неудобно добираться, ей давно хотелось куда-нибудь в наш район…

— Понятно, — Люська кивнула. — Эля переезжает сюда, а я — в Кузьминки, и все счастливы и довольны…

— Но… так правда будет лучше для всех, — чувствуя себя несколько неловко, пробормотала Жанка. — У тебя появится отдельная комната, где вам с малышом никто не будет мешать…

— Да нет, что ты, я же не обижаюсь, спасибо тебе, — улыбнулась Люська. — Правда — спасибо. Я постараюсь переехать как можно скорее.

— Ну, вообще-то до родов можно не торопиться… — Жанка смутилась еще больше. — Я же тебя не гоню.

— Да мне самой будет удобнее, если заранее, — пояснила Люська. — Начну потихоньку обзаводиться детскими вещичками, кроваткой, коляской… Обустрою там все на свой вкус. А после родов мне банально некогда будет носиться с квартиры на квартиру.

— Тогда я сегодня же позвоню Эле, на выходных можем съездить к ней, посмотреть жилье… Ну, и заодно сразу перевезти что-нибудь особо крупногабаритное, — воодушевилась Жанка.

Новую сожительницу Люськи звали Таисья. Она оказалась страшной занудой — в общем-то, вполне безобидной, но наводящей тоску и уныние одним только своим видом. Люська недоумевала, как жизнерадостная активная Эля могла жить с Таисьей так долго — или это как раз тот случай, когда противоположности притягиваются?..

Тая была на несколько дет старше Люськи — ей уже перевалило за тридцать. Она приехала в Москву из Ставрополя семь лет назад. На ее лице навечно застыло выражение недовольства, словно ее все достали. Говорила она монотонным бесцветным голосом, волосы собирала в пучок, не красилась, носила старомодные очки и мешковатую одежду довольно-таки «колхозного» стиля, всю в мрачных тонах — черную, коричневую или серую. В общем, типичная старая дева. Люська честно пыталась наладить с ней контакт, но ту, похоже, ничего не интересовало; у них просто не было общих тем для разговора.