По замкнутому кругу

Или, правильнее было бы сказать, позволил им признать то, что раньше никак не желало оформиться. И Данил уже не оправдывался в понедельник «угрозой со стороны Трегубенко», просто ждал Дану у калитки дома утром, чтобы и в школу идти вместе. А она не спрашивала, что он здесь делает — обоим все было понятно… Наверное, с того момента, как после окончания праздника, когда за Даной отец приехал, чтобы забрать дочь с подарками и окончательно закрыть счет в ресторане, а она их познакомила…

Вот лично Данила и Антона Андреевича представила друг другу, как бы оставив в стороне прочих. Хотя Георгия он и так знал, скорее всего, но факт оставался фактом. И отец Даны тоже на него обратил внимание, кажется. Уж очень внимательно Данила с ног до головы осмотрел, пристально, но как-то по-доброму, с интересом скорее, а не свысока или типа того, чего он опасался немного. А потом крепко пожал ему руку.

И это тоже, вероятно, говорило о многом, хотя Данил впервые в подобной ситуации оказывался. В общем, по всей видимости, никто против не был. Да и в школе ни у кого вопросов не возникало… Или же люди предпочитали помалкивать, осознав, что теперь, после памятной химии, Дану приняла, как минимум, часть класса.

Домой он ее тоже провожал без каких-либо вопросов или поводов, просто потому, что самому хотелось невыносимо, да и с Даной в этом моменте они, судя по всему, полностью совпадали. И именно тогда, в первый понедельник после ее праздника, Данил решился на то, чего настолько хотелось еще в том новомодном ресторане: проведя до калитки, он ее поцеловал…

Это как-то само собой вышло, будто и не было иного варианта уже для них. Как сделать следующий вздох, так же неотвратимо и самой жизнью предрешенное…

Данил столько думал об этом ночью после праздника, да и все воскресенье в голове крутилось непереборимое желание, если честно. Уснуть не мог, все воображал, мечтал, фантазировал… А в понедельник вроде уже и не зацикливался, просто наслаждался тем, что рядом идут, что за руку ее держит и Дана в ответ его пальцы не менее сильно сжимает.

Смущения нет, будто они не заметили сами, как перескочили ту удушливую стадию, на которой еще недавно оба краснели, не умея подбирать слова. И сейчас не обсуждали вроде, но оно само по своим местам встало! Все было легко и очень правильно внутренне, не мог иначе описать. Потому ли он и не задумался, на каком-то примитивном и первобытном инстинкте, просто наклонился, потянув Дану за ту самую руку на себя, и накрыл ее губы своими, словно права имел для такого поступка? Возможно…

Только как же его самого проняло!

Нахлынуло внутренней потребностью, до этого момента не пережитой, новой какой-то нуждой: стиснуть, к себе прижать и не отпускать больше!.. Это не жадность даже и не пошлое желание секса, хоть тело в первые же мгновения и отреагировало так, как только и умело — закаменелым пахом. Но вот сердце безумно грохочет за ребрами, и даже не хочется, чтобы Дана ощутила примитивную потребность членов. Потому что в груди нечто большее, объемнее и глобальнее распирает изнутри, то, что вообще не о похоти! Или о смеси слишком высокого, почти невыносимо духовного, не испытанного Данилом еще ни разу, непривычного с той самой, понятной и такой объяснимой, сумасшедшей сексуальной тягой к девушке, от которой крышу рвет!

Отзывается в голове и сердце незнакомой и нетипичной трепетной дрожью! Зубодробительной смесью буйства гормонов, но и довлеющим желанием Дану защитить, хоть и от себя; заставить смеяться, не бояться; настолько же сильно его захотеть по настолько же дикому перечню параметров, которые Данил и сформулировать сейчас не сумел бы!

Дурдом, блин… Мозги вскипели!

Не мог слово, определение этой вспыхнувшей жажде подобрать… Аж колотить всего начало! И оттого только жаднее к губам Даны прижался. Словно вдохнул ее, одним глотком в себя вобрал аромат, вкус, безумно нежный и сладкий жар кожи. Сосуды вместо кислорода Даной наполнил, понимая, что разум захлебывается от избытка всего, что хотел бы получить, что уже занимает тело…

Дана не отступила, не вырвалась и не возмутилась, хоть и ощущалось, что немного потерялась. Однако к нему вперед подалась, легко выдохнув в губы Данила. Покрепче ухватилась за его руку, словно в поисках опоры в новой точке оценки мира сейчас! Немного робко, и как же открыто! Нараспашку! Ему без уловок позволяя ощутить, насколько ее ответной тягой и невыносимо новыми, слишком сильными эмоциями и нуждой в резонанс накрыло! Причем явно менее знакомыми, а то и вовсе неведомыми… Все в том, как к нему припала своим телом, этим вибрировало!

Это только усиливало дурман, затопивший мозги Данила! Они как зацикливались, утопая друг в друге и в тех чувствах, что охватили тела и сердца, не привыкшие еще к эмоциям и накалу подобной силы! Обоих дрожь сотрясала, а они цеплялись руками, губами, тянулись еще ближе…