По замкнутому кругу

— Пошли, заварю, все готово, тебя жду, — то смеясь, то хватая воздух горячими губами, пробормотала ему в шею, куда уткнулась носом, балдея от запаха его кожи, будоражащего все ее нервы и чувства. — Хотела, чтобы свежий… — отступила все же на шаг, но в голове шумело и равновесие сохранялось с трудом. Потянула его за собой, крепко держа за руку.

А Данил не отставал и пальцы их понадежней переплел, как не доверял ей. И вдруг наклонился, подхватив с земли горсть снега, и запустил в нее этим «снежком»!

— С Новым годом! — рассмеялся бесшабашно, как малый пацан, ей-богу!

А Дана взвизгнула, подпрыгнув от неожиданности!

— Данил! — с упреком, смехом, дрожью возмутилась, старясь вытряхнуть ледяные снежинки из волос и из-под кофты, куда рыхлый снег легко завалился. — Я же без куртки!

— Прости! — рассмеялся он, помогая ей отряхиваться и заодно тащил к крыльцу. — Сложно было удержаться, натуральная Снегурочка!

— Вот заболею, будешь виноват, — скривившись, потому что футболка моментом промокла и реально стало холодно, больше шутливо фыркнула она, заскочив в дом.

Захлопнули дверь, Дана с радостью вдохнула теплый воздух. Впрочем, нельзя сказать, что и этот снег остудил ее голову или эмоции!.. Пульс все равно бился безумной жилкой, а щеки горели.

— Блин! Прости, Дана! Не додумался, идиот! — явно спохватившись, с раскаянием, кинулся растирать ее плечи и щеки Данил. Помог скинуть эту кофту. Сам снял ботинки и свою куртку. — Мля! И футболка еще… Я — дебил, — очевидно злясь на себя, резко выдохнул он, вновь обхватив ее за плечи и продолжив растирать.

— Да ладно, что ты совсем уж, в принципе, было весело, — отмахнулась она, поняв, что Данил действительно волноваться стал и корит себя без шуток. — Сейчас переоденусь и все нормально станет, — вообще без задней мысли пошла к себе в комнату по коридору, заодно и Данила держа за руку. — Сварю тебе кофе… — и только переступив порог спальни, взявшись за край футболки и обернувшись на Данила, застыла, подумав о всей двусмысленности ситуации, ранее не бросавшейся ей в глаза.

Ведь в доме больше никого не было. Абсолютно… А они вдвоем в ее святая святых, и на Дане влажная футболка, которую стоило снять как можно скорее. И перед мысленным взором вновь их поцелуй несколько минут назад… Тот же чувственный жар накрывает с головою!

Воздух между ними, казалось, застыл. Пробило разрядом от нее к нему, и вернулось яркой вспышкой страстной жажды из глаз Данила назад, к Дане. Как зарницей полыхнуло!

— Переодевайся, красавица. Я подожду на кухне вашей, — сипло так, будто вновь заболел, пробормотал Данил, откашлявшись.

Выдал сам, что и его колотит. Но и эту паузу с ее стороны заметил…

И уже даже было отвернулся, только вот руку Даны все еще не отпустил.

— Данил… Подожди, — сама ухватилась крепче, как потянув его назад. — А поцеловать еще раз, обещал же зацеловать? — сама не зная, откуда в ней эта смелость, лукавство и все то же бурлящее искушением безумство, прошептала тихим, ломким голосом.

И… как всколыхнула в парне нечто, что ранее он кое-как подавлял, а теперь утратил подобное желание или силы…

— Уговорила, красавица. Я обещал, — все тем же хриплым голосом выдохнул Данил и притянул ее рывком к себе вплотную, моментально напав на губы точно так, как у калитки.

И ее точно так же моментом накрыло такой сильной лавиной бурлящих ощущений, что сознание захлебнулось, позабыв про здравый смысл!

— Иди сюда, хоть согрею, — едва внятно пробормотал Данил, словно распластав ее по своей груди.

Господи! Какой же та была крепкой!

И да, Дана тут же представила, как Данил без этого дурацкого свитера, чертовски мешающего ей в данный момент, выглядит, каждое их занятие в бассейне вспомнила.

Холодно? Кому тут холодно? Кого согревать нужно? ЕЕ? Дана уже в секунду пылает!

В животе щекотно и жарко, как живая ртуть плавится, растекаясь по членам непривычной и невыносимо сильной потребностью. Прижалась к Данилу еще плотнее, так, что тонкая ткань футболки и простой хлопок домашнего спортивного бюста не скрывают, как напряглась грудь, новым каким-то томлением наливаясь! Насколько сжались соски… Да сама Дана ощутила, что они стали твердыми и колючими! И Данил не мог не ощутить, пусть и через свитер.

Будто в ответ на эту невысказанную смущенную мысль, его рука, что за спину Дану придерживала, опустилась чуть ниже и (впервые, кажется, за все это время не в бассейне) он сознательно убрал преграду из ткани между ними. Скользнул жадными, горячими, чуть подрагивающими от сдерживаемых желаний пальцами под ее футболку.

Дану словно обожгло! Как мелкими угольками по коже рассыпалось, искрами там, где каждый палец Данила широким обхватом на ее спину лег! Кожа к коже. И вторая рука скользнула следом, уже совсем по-новому обнимая и гладя. А дрожь Даны лишь сильнее с каждым его движением! И они так близко друг к другу! Разорвать губы не в силах, как притягивает все сильнее. В голове звенит, и реальность плывет, становится нестабильной, колеблется.