По замкнутому кругу

И эти сережки на ней — как отвал башки! Он тогда последнее, что у него осталось, тот самый «Ролекс» (настоящие часы, не подделка, которыми гордился и кичился) заложил в ломбарде… Его никто не понимал: в долгах, как в шелках, слишком опасные хвосты и обязательства за плечами, реальная угроза жизни… Тут бы прятаться от опасности, залечь на дно… А Данил последнюю ценную вещь отдает за полцены, лишь бы Дане подарок послать на День рождения… Ну и по хрену!.. И тогда, и сейчас на мнение остальных было. Всю их жизнь плевать хотел на смешки и косые взгляды окружающих. Ни черта они не понимают. Не дано тем, кто ни разу подобного человека на своем пути не встречал… Даже теперь Данилу было по барабану на все то, что друзья говорили годами, да и на то, что не только не наскрёб денег, чтобы часы выкупить, а и голодный потом еще два дня ходил, потому что надо ж было еще и букет роз отправить, куда ушли последние гривны… Плевать! Зато она и сейчас в его серьгах ходит! И не может не чувствовать, не понимать, кто даритель. Это он тоже в глазах Даны увидел, когда заикнулась за связь. Знала… И все равно носила. А это до фига для него значит! Больше любого успеха в деле, на которое подвязался, хотя и тут ей доказать хотел, что может и умеет и вот так тоже, кровью и потом, но по-честному. Как она усомнилась когда-то.

И Данил ей не даст в отказ уйти, по этой причине тоже.

Завел авто, он все же выехал в сторону собственного дома, продолжая кулак к лицу прижимать — пальцы пахли ее кожей, духами Даны. Добираться еще минут двадцать, как ни крути, хоть и по пустым дорогам. А поспать сегодня все же нужно.

Глава 2

школа, пятнадцать лет назад

— Ты не обязана с ними дружить, золотце, если нет желания. Даже можешь не разговаривать. Я понимаю, что они все ниже нашего уровня, и это вовсе не те люди, к которым ты привыкла. Не твои друзья, — немного нервным движением мама вытащила из дорогой кожаной сумки тонкую пачку сигарет.

Достала одну, едва не сломав подрагивающими пальцами с идеальным маникюром, так же дёргано как-то щелкнула зажигалкой, беззвучно чертыхнувшись, когда огонек зажегся не с первого раза. И, наконец-то, затянулась, кажется, с ощущением настоящего облегчения. Посмотрела на Дану через зеркало заднего вида, словно искала у дочери понимания и поддержки.

— Это будет тяжело, но семья оказалась в непростой ситуации и нам всем приходится идти на жертвы и компромиссы, — взгляд мамы был встревоженным, скорее всего, она опасалась, что дочь злится или обижена.

Зря, по сути. Хотя поначалу такие чувства действительно имели место… Ой, ладно, с самой собой можно и откровенно: она обиделась и бесилась, обвиняя родителей во всем на свете! Ведь это они должны были продумать свои решения, чтобы семья не была теперь в подобной ситуации! И целиком их вина, казалось, в том, что Дана вынуждена теперь покинуть свою школу, которую любила, чего уж там, и всех своих друзей, сам привычный с раннего детства образ жизни…

Все эти эмоции бурлили в ней первое время, смешиваясь с негодованием и некой, еще немного детской, наверное, капризностью. Но потом… когда Дана проворочалась с боку на бок всю ночь, прокручивая в голове все эти возмущенные мысли, и поднялась, привычно спустившись на завтрак в столовую, — отпустило. Пришло иное понимание.

Дана впервые заметила, насколько измотан и устал отец, он будто постарел на десять лет за последние пару месяцев. Сидит вон, над тарелкой с омлетом, а еду, как и не видит. Курит точно уже не первую сигарету, да кофе пьет кружками. Под глазами темные тени, столько заломов на лице внезапно…

И мама, настороженно замерев на своем стуле, с тревогой наблюдает за ним, также затягиваясь тонкой сигаретой с вишневым ароматом. Такое впечатление, что вот-вот сорвется с места и на помощь мужу бросится, о чем бы ни попросил.

Тяжелая атмосфера в доме, напряженная и как беспросветная какая-то.

У отца проблемы в бизнесе, партнер подставил и крупно — это все, что Дане сказали. Но и этого хватило, чтобы понять простую вроде бы вещь: даже от взрослых не всегда все в жизни зависит, и не все возможно просчитать. Иногда надо уметь и принять ситуацию. А самое лучшее, что она может сделать, не обвинять родителей, а помочь им поддержкой и пониманием. Ведь не пять и не десять лет! Нет повода и оправданий для истерики…

Да, теперь им придется многое в жизни поменять на какое-то время, пока отец не выровняет ситуацию… Но ведь перспектива и план имеется, значит, есть в каком направлении двигаться.

— Все нормально, мам. Я понимаю, — сигаретный дым с вишневым ароматом заполнил салон дорогого авто.

Давно привычный запах, мама курила, сколько Дана себя помнила. Но сейчас он казался удушающим. Слишком острыми были новые ассоциации про тихие, нервные разговоры родителей на кухне, тут же затихающие, стоило Дане спуститься вниз; про заплаканные мамины глаза и такие же красные, испещренные прожилками от усталости и напряжения, глаза папы…

Беда свалилась на их семью. То, чего не ожидали, а теперь вот приходилось менять всю жизнь.