По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 4

Пока измученные тяжёлым днём русские солдаты с грехом пополам устраиваются на перевале на привал, Александр Васильевич идёт к небольшому странноприимному дому (хоспису), стоящему невдалеке. В нём живут несколько монахов-капуцинов, которые по мере своих сил и возможностей помогают странникам, идущим этой тяжёлой и опасной дорогой: принимают у себя (отсюда и происхождение слова «странноприимный»), отогревают, а если есть возможность, то и кормят. (К сожалению, здание это практически не сохранилось[166].) Седому приору, то есть руководителю дома-монастыря, тоже около семидесяти лет, он предлагает Суворову разделить с ним ужин, но тот сначала решает помолиться. После этого они садятся за картошку с горохом, наш фельдмаршал в прекрасном настроении, разговаривает с монахами на нескольких языках – чем немало их удивляет – и благодарит за гостеприимство.

Самое удивительное, что в этот же вечер Суворов решает идти дальше, и после короткого отдыха армия снова приходит в движение. А к французам прибывает между тем из Альтдорфа сам командующий – сорокалетний генерал Клод Жак Лекурб.

Это опытный и отважный военачальник, сделавший карьеру на полях сражений. Свой путь в армии он начинает ещё при короле Людовике XVI, но полностью его таланты раскрываются после Великой французской революции 1789 года. Всего за два года Лекурб проходит путь от капрала (один из низших офицерских чинов) до полковника, в 35 лет становится бригадным генералом, а в 39 – генералом дивизионным. В Швейцарии он подчиняется уже известному нам генералу Андре Массена, но на данном направлении является главным. На следующий год он будет громить австрийцев на территории современной Германии, но осудит переворот, осуществлённый во Франции Наполеоном Бонапартом, провозгласившим себя в мае 1804 года императором[167], и вскоре окажется в отставке. После падения Наполеона новый французский король Людовик XVIII в 1814 году возвратит Лекурба в армию, а годом спустя возведёт его в графское достоинство[168]. Но во время последней попытки Бонапарта захватить власть (так называемые Сто дней[169]) Лекурб перейдёт на его сторону и вновь будет сражаться с австрийцами. Умрёт заслуженный генерал всего в возрасте пятидесяти шести лет. Его имя выбито на Триумфальной арке в Париже (на её восточной опоре)[170].

Дивизионный генерал Клод Жак Лекурб (1759–1815)

Я так подробно рассказываю про этого человека, чтобы было понятно, что как в Италии, так и в Швейцарии Суворову противостояли первоклассные военачальники, – которых он всё равно неизменно заставлял играть по своим правилам.

Лекурб ринулся было навстречу нашим войскам, намереваясь остановить их перед Хоспенталем, но тут приходит известие, что у него в тылу не пойми откуда появились русские. Это передохнувший за ночь корпус Розенберга рано утром двинулся вперёд и где-то через шесть километров атаковал неприятельские посты. Почти непрерывный бой в горах продолжается чуть ли не весь световой день: русские наступают, французы организованно отходят. Ближе к вечеру 13 сентября наши войска вплотную подходят к той самой деревне Урзерн (Андерматт), взять которую приказывал Суворов, и тут долину заволакивает туманом. Под его покровом наши солдаты в полной тишине осуществляют перестроение, делают внезапный ружейный залп и с криком «Ура!» бросаются на невидимого противника в штыки. Опешившие французы пытаются организовать оборону, но в конце концов она превращается в бегство, и от полного разгрома их спасает лишь темнота да продолжающийся туман. Розенберг останавливается на ночь в захваченном Урзерне. На часах семь вечера. Тяжелейший день, выпавший на долю его солдат, не позволяет им завершить боевые действия засветло, иначе французские войска ждало бы неминуемое окружение[171].

Сам Лекурб пытается между тем отстоять Хоспенталь, но к вечеру вынужден его покинуть, причём под натиском войск Суворова делает это настолько поспешно, что в плен, уже в полной темноте, попадают французские хлебопёки[172].