По зову сердца

На плите стояли кастрюли и чайник. Уильям Грэнвилл уже сидел за столом, стоявшим в дальнем конце помещения, как можно дальше от огня.

Миссис Макен половником разлила по тарелкам суп. Он оказался очень неплохим и нам явно был нужен, потому что у меня сразу немного поднялось настроение. За супом последовало мясо. Уильям Грэнвилл уплетал за обе щеки и посмеивался над нашим, как он выразился, «девичьим аппетитом».

– Ничего, саванна это все исправит, – сказал он и посмотрел на Фелисити.

Я с трудом дождалась окончания трапезы.

– Ну что, – сказал Уильям Грэнвилл, – теперь спать. Думаю, никто голодным не остался.

Он положил руку на плечо Фелисити и улыбнулся мне.

– Удаляемся.

Лежа в кровати, я смотрела на окно. Оно было темным, но яркие звезды наполняли спальню тусклым светом.

Я с тоской вспомнила свою спальню дома и попыталась прогнать нарастающее беспокойство.

Я не могла выбросить Фелисити из головы. Что сейчас с ней происходило? Я содрогнулась. Как же она изменилась! Я вспомнила, какой увидела ее впервые у Биллингтонов. Тогда она мечтала о свадьбе. Наверное, морское путешествие через полмира тогда казалось ей, как и любой юной особе, захватывающим приключением. Но теперь она столкнулась с действительностью. Она как будто утратила все душевные силы. Возможно, единственным способом, который мог помочь выдержать это испытание, было заглушить все свои чувства. Я вполне могла представить, почему это было необходимо.

Но что здесь делала я? Если бы только мисс Картрайт осталась с нами, она смогла бы принести с собой ощущение нормальности. Интересно, что бы она подумала об этом месте, об обеде на кухне, о красавице экономке?

Я должна была покинуть это место. Мне это было несложно. Можно было бы съездить в поселок и узнать, в какое время отходит следующий дилижанс в Сидней. Я бы поселилась в гостинице и в ближайшую же среду…

Как же я буду рада снова увидеть Мильтона Харрингтона! В ту минуту ничего другого мне не хотелось.

Мне казалось, что я никогда не засну, но, должно быть, я очень устала, потому что все же заснула.

Проснувшись рано утром, я какое-то время не могла сообразить, где нахожусь. Но, когда я обвела взглядом комнату, начали возвращаться воспоминания, а с ними и ощущение страха.

При дневном свете все казалось не таким мрачным.

Он сказал нам, что в конюшне есть верховые лошади. Я могла бы осмотреть окрестности. Природа вокруг выглядела довольно однообразно, и не очень внимательному человеку здесь ничего не стоило заблудиться. Главное – не забывать замечать ориентиры. Приятно будет снова покататься верхом.

Возможно, если поговорить с Фелисити, она тоже захочет сбежать, и мы могли бы это сделать вместе.

Я заметила, что в кувшине еще осталось немного вчерашней воды, и умылась ею. Мне стало понятно, что здесь придется позабыть о прелестях комфортной жизни. Одевшись, я пошла вниз. Никого не встретив, я открыла дверь, вышла на порог и с удовольствием вдохнула свежий утренний воздух. Я обошла дом, рассматривая стены. Взгляд остановился на деревянном балконе с поломанным ограждением, и я попыталась отогнать мысли о том, каково это – быть замужем за таким человеком.

Рассматривая балкон, я вдруг почувствовала, что за мной кто-то стоит. Я резко развернулась и увидела миссис Макен. Наверное, она заметила, как я вышла из дома, и подошла так тихо, что я не услышала ее шагов.

– Решили подышать свежим воздухом?

– Да, утром такой чудесный воздух.

– Пока не начнется жара, – сказала она, оценивающе обводя меня глазами. Затем она взглянула на балкон и загадочно покосилась на меня.

А потом я услышала смех. Резкий, глумливый, почти безумный хохот. Никогда прежде я не слышала ничего подобного.

Я потрясенно посмотрела по сторонам.

Миссис Макен усмехнулась.

– Кукабара, – сказала она. – Это птица. Вот опять, слушайте. Их двое. Они часто парами летают.

– Они как будто смеются над нами.

– Возможно, так и есть. Пойдемте в дом, я приготовлю завтрак. Есть кофе, если хотите. Есть готовые лепешки.

Я села за обеденный стол.

– Когда горит печь, здесь как в топке, – сказала миссис Макен. – Но мы же не можем не готовить. Мистер Грэнвилл любит поесть.

– Наверное, жара здесь непереносимая.

– Ненамного жарче, чем снаружи. Иногда мы выходим во двор готовить. Перед закатом самое лучшее время. Мухи не так докучают… Но все равно летят на запах еды.

Она села, положила руки на стол и посмотрела на меня.

– Здесь конные прогулки не такое приятное занятие, как в Англии, – она ядовито улыбнулась.

«Да, – подумала я. – Я непременно съезжу в поселок и узнаю, в какое время отправляется дилижанс».

Днем я почувствовала себя немного лучше. Выйдя из кухни, я пошла гулять, а когда вернулась (примерно через три четверти часа), увидела Фелисити и Уильяма Грэнвилла, который как раз собирался уезжать. Он сказал, что вернется поздно вечером.

– У вас, леди, будет время прихорошиться. Милли покажет вам, где тут что, не так ли, Милли?

Миссис Макен ответила, что с удовольствием.

Как только Уильям Грэнвилл уехал, Фелисити немного ожила. Как видно, возможность провести день без него принесла ей громадное облегчение.