Победа на Шелони

Участие Тверского полка в походе не было фикцией — князь Юрий и Иван Никитич Жито пришли «со многими людьми». Надо полагать, что Михаил Тверской, желая сохранить хорошие отношения со своим могущественным союзником, действительно стремился оказать ему реальную помощь и этим показать свою лояльность. Участие Твери в военно-политической акции против Новгорода — одна из важных черт кампании 1471 г. Это выступление открывает путь к Новгороду через тверские земли; оно означает признание Тверью руководящей роли Москвы; оно символизирует и материализует военное единство Русской земли под знаменами московского великого князя. Делается важный шаг в развитии военной системы, которая складывалась вокруг Москвы со времен первых Калитичей и была основана на договорных началах в рамках княжеской иерархии. Ее развитие за сто с лишним лет шло, во-первых, за счет уточнения взаимных обязательств при сохранении принципиальной основы — княжеского суверенитета, во-вторых — за счет включения новых членов, т. е. княжеств, не входящих в состав Московского дома. Наиболее крупное из них — Тверское, которое и включается в систему военно-договорных отношений с Москвой начиная со времен Дмитрия Донского[15]. Однако при всей важности договорных отношений как таковых решающей проверкой их является реальная политическая ситуация. А эта ситуация вплоть до времен Ивана III не давала возможностей для фактического проявления московско-тверского союза. /282/ Княжеская смута при Василии Темном превращала многие договорные обязательства в фикцию. Для реализации московско-тверского союза необходимо было достижение определенного уровня политической стабильности всей системы русских княжеств во главе с Москвой. Поход на Новгород в 1471 г. был одновременно и проявлением, и проверкой этой стабильности.

«А из Пскова в Торжок же прииде к великому князю посол Василев, да Богданъ с Якушкою с Шачобалцевым. а присланы с тем, что целование к Новугороду сложили, а сами готови иск. Князь же велики из Торжьку послал к ним Богдана, а с ним Кузму Коробинна, что бы не мочтаа пошли к Новугороду, а Васильа от себя не отпустила».

Военно-походный дневник фиксирует деятельность великого князя как главы общерусского союза — главнокомандующего. В Псков идет категорическое требование о немедленном выступлении в поход, политической акции сложения с себя целования недостаточно. От псковичей требуется реальное военное участие, соответствующее положению Пскова под главенством великого князя. В соответствии с первым требованием великого князя, переданным Яковом Шачебальцевым, «псковичи… месяца июня въ 16 послаша с разметными грамоты… в Великой Новъгород». По словам псковского летописца, Яков Шачебальцев не ограничился передачей великокняжеской грамоты, но и сам «много глаголаше, псковичь позываа: тымы часы со мною на кони вседы пойдите в землю на Великой Новъгород воевати»[16].

Псковичи проявили осторожность: «Дондеже оуслышимъ в Новогородскои земли великого князя, тогды на конь всядемъ за своего государя». Для реального выступления против могущественного «брата старейшего» псковичам была нужна гарантия фактического вступления великокняжеских войск в Новгородскую землю. Проявилось особое положение Пскова в системе русских земель. Признавая над собой власть великого князя, своего государя, Господин Псков сохранял значительную долю самостоятельности в своих внешнеполитических акциях, он сам распоряжался своим ополчением и неохотно втягивался в войну с Новгородом.

Здесь важен основной факт — союз Пскова и Новгорода был многолетней традицией и еще недавно — реальным политическим фактором. В 1456 г. Господин Псков по приказу «брата старейшего» выступил на его стороне против великого князя.