Победа над Эверестом

В 14.00 все еще из лагеря 5 Ильинский запросил Тамма о разрешении на восхождение Чепчева. Хомутов, который был в это время на подходе к лагерю 4, откладывает ответ до встречи с Голодовым, через полчаса получает отрицательный ответ Голодова, группы Валиева и Ильинского все еще в лагере 5, а в это время начинается радиосвязь с Катманду. И.А. Калимулин поздравляет всех участников восхождения с присвоением им почетного звания «Заслуженный мастер спорта СССР». Однако вслед за поздравлением по поводу присвоения звания И.А. Калимулин просит Тамма принять радиограмму из Москвы: в связи с ухудшением погоды и выполнением задания экспедиции во избежание лишнего риска прекратить восхождение на Эверест, вернуть в базовый лагерь все группы, где бы они ни находились.

— Понятно, — ответил Тамм.

Но Калимулин знает Тамма хорошо.

— Я прошу Вас повторить приказ, — настаивает он.

И Тамм слово в слово повторяет приказ.

— Это очень серьезный приказ, это приказ центра, он не подлежит обсуждению и должен быть немедленно выполнен, — по тону голоса Калимулина ясно, что этот приказ самый серьезный из всех полученных.

На очередной связи в 18.00 передаем вверх новости, сначала о присвоении звания, а затем — о запрете. Тамм говорит Хомутову:

— Вот такие дела, Валера. Смотрите сами, ребята, смотрите сами.

Хомутов просит перенести связь на 20.00, они должны посоветоваться всей группой.

До 20.00 в базовом лагере по инициативе Б. Романова проводится бурное собрание, на котором я, как председатель, обязываю каждого высказаться по поводу приказа о запрете восхождения и большинство (восемь против четырех) голосует за немедленный спуск группы Хомутова.

К вечерней связи собрание закончилось, и Шопин пришел в радиорубку, чтобы поговорить с Хомутовым от имени большинства.

— Валера, — сказал он, — у меня сердце обливается кровью и в глазах слезы, но вам надо спускаться, таково решение собрания, это в интересах дела.

— Володя, — ответил Хомутов, — не переживай. У нас все в порядке. Мы здоровы, полны решимости завтра выйти на вершину. Для этого мы сейчас переходим в лагерь 5.

За Шопиным микрофон беру я. Тамм с охотой передает его мне, он знает, что я хочу сказать. Я говорю:

— Валера, вы остались одни на горе. От вас зависит судьба всей экспедиции. Будьте предельно осторожны.

— Юра, — громко, напористо отвечает мне Хомутов, наверное, не остыл еще от увещеваний Шопина, — мы не маленькие, у нас у самих уже дети. Нам по сорок.

Во время вечерней связи Хомутов сказал:

— Мы готовились к этому восхождению. Мы готовы к нему и постараемся завтра, в День Победы, выйти на вершину. У нас достаточно кислорода, чувствуем себя прекрасно. Мы уже на маршруте к лагерю 5.

— А если бы Тамм запретил вам восхождение? — спросил я Голодова после спуска.

— Как это он мог бы нам запретить? — улыбнулся Юра. — С нами было все, что нужно для восхождения. Мы приехали в Гималаи, чтобы выйти на Эверест. И кто бы нам запретил это сделать, когда мы были от вершины в нескольких часах хода? — счастливый Голодов, конечно, мог внизу бравировать, но и Валерий Хомутов подтвердил то же самое: не было силы, которая бы задержала их при подъеме на вершину.

— Правда, в 20.00, когда была связь и Валера сказал, что мы уже идем к лагерю, мы еще сидели в палатке, ожидая появления луны, которая выглянула через час, но это уже не имеет принципиального значения, — улыбнулся Голодов.

Действительно, ничто не имело существенного значения, кроме вершины.

Утренняя связь 9 мая застала их на маршруте.

— Следующая связь, будем надеяться, с вершины? — сказал Тамм. — У нас рация постоянно на приёме.

— Выключайте, — посоветовал Хомутов. — Включите в 11.00, мы в это время, по-видимому, будем на вершине.

Этот бодрый, уверенный голос Хомутова задал тон всему дню, солнечному и праздничному.

К 11.00 почти все потянулись к радиорубке, дополнительную рацию включил у себя в палатке Е.И. Тамм.

Напряженное и радостное чувство ожидания, но голос Хомутова в 11.30 был неожиданным.

— База, База, мы на вершине, — в лагере все закричали «Ура!», бросились к Тамму, который вел переговоры, я в своей пустой радиорубке следил за записью разговоров на магнитофон.

Сегодня — кульминационный момент в моей карьере радиста, я должен увековечить поздравления советских альпинистов с Днем Победы с высшей точки Земли.

Тамм ни о чем не расспрашивает:

— Ребята, поздравляю. И скорее вниз. Ждем вас. Желаем удачного спуска.

— Что делать с кинокамерой? — спрашивает Хомутов.

— Да оставьте её на вершине, не тащите лишний груз! — отвечает радостно возбужденный Тамм.

— А сейчас вниз, вниз и вниз. Будьте осторожны при спуске.

Неужели так и закончится связь с вершиной Эвереста? Я чувствую нетерпение Тамма, он не даст мне и слова сказать по рации, чтобы не задерживать ребят со спуском. Есть только один предлог перехватить связь — это сослаться на офицеров связи, которые иногда спрашивали, что восходители оставили на вершине. И я говорю:

— Валера, не уходи, у меня к тебе два вопроса.