Победа по несходной цене (СИ)

-Большая часть катастроф – цепная реакция, которую мы должны были предотвратить, - и голос у принца был монотонно-невыразительный, прямо чужой. - И частично предотвратили – могло быть гораздо хуже. У нас – у меня лично – нет другого выхода, кроме как исправлять все. С самого начала. Больше того, мы единственные, кто пока еще способен на это. Единственная сила, способная удержать тьму вооруженных идиотов от самоуничтожения.

Кажется, она что-то ответила. Очень громко. Потом не могла вспомнить ни одного слова – только в ушах позванивало. Поморщившись, Абихан посмотрел в упор и тоже встал.

-И они поддались. А вы – нет. Почему вас оказалось так мало?

Очередная пауза заполнила кабинет до краев, как перед тем – крик.

-Оставим. Мы намертво связаны с этой несчастной планетой, Кэти. И успели это понять… в последний момент. Победителям некуда бежать. – Он отвернулся и скрестил руки на груди. - Прикованы - до конца.

-И мы ее вытащим. Чего бы это ни стоило. Потому что я отказываюсь коротать жизнь в противорадиационном бункере где-то на Камчатке, среди медленно ломающихся чертовых скелетов. Даже в самом комфортабельном бункере на свете.

-А как насчет пули в лоб? - голос еще плохо ее слушался.

У принца дернулся уголок рта.

-Отступить? Так просто? Оставим этот выход слабым.

-Тогда что нужно от меня!? – Зачем только она ела в этом доме… Нельзя прожить на древней земле столько времени безнаказанно. Еда связывает гостя и хозяина, обязывает… – Я враг. Ваш враг. Твой враг.

-Наши лучшие, верные и честные враги… - сказал он медленно.

Это походило бы на бойцовский ринг, не будь между ними журнального столика. И все время Кэти Джемисон простояла со сжатыми кулаками.

Но голова уже включилась, и ответ стал понятен еще до того, как прозвучал.

-Никто не сможет быть лучшим союзником сейчас.

-Какая же ты сволочь… - выдохнула она.

-…_Верным_ союзником. Знающим, - что - он делает и, главное – зачем. Подмечающим любую нашу ошибку – хотя бы в той области, которая доступна его пониманию. Не испытывающий страха перед нами. Способный упереться и доказывать, что мы ошибаемся. Действующий ради цели, а не ради выгоды. Вы слышите меня? Действующий, - повторил он настойчиво.

Кэти стало страшно. Черта с два она бы испугалась прежних врагов-злодеев, таких понятных, таких… домашних.

-…Вы сможете, наконец, действовать - а не прозябать впроголодь в этой… полупустыне. Принести гораздо больше пользы.

-…вам?…

-Всем! - сказал Абихан неожиданно резко. – Смейтесь или злитесь, но это теперь способно сочетаться. Если угодно исчислять это таким образом – спасти гораздо больше жизней. Звериных или человеческих – выбирайте сами.

Снова опустившись в кресло, она закрыла лицо руками, ощущая, что проигрывает. Себе. И повторила:

-Какая же ты страшная сволочь…

-Извини, - сказал он медленно. – Я, увы, не могу сейчас позволить себе такую роскошь – считаться с твоим мнением о своей персоне… Ты нужна нам как союзник – как живой союзник. Верный. Если угодно – как верный враг. Такое сокровище, как по-настоящему верный враг, достойно любых усилий. И черта с два мне нужна слепая и не рассуждающая преданность идиота.

«Это комплимент», - отстраненно отметила она.

-Подумать, - Кэти вытерла лоб дрожащей рукой. – Мне надо подумать.

«Какое тут к черту «подумать»… Он же только что получил меня со всеми потрохами, и прекрасно понимает…»

-Думайте, - согласился Абихан. Отошел к окну… то есть экрану, за которым теперь проплывали облачные клочья.

Именно сейчас открылась дверь – она дернулась, подскочив в своем кресле, - и робот принес еще кофе. Две – на сей раз - большие кружки. Половину своей Кэти выпила, почти не чувствуя вкуса и держа чашку обеими руками – к черту это владение собой, лучше потратить силы на шевеление мозгами, чем на столь неравное состязание в самообладании…

Практикующего кризис-политика ей все равно не переплюнуть.

А то как же его еще обозвать? Хоть так, по аналогии с «кризис-менеджмент»… Тьфу, ну и чушь в голову лезет… Так, а в кофе-то присутствует спиртное…

Так. Шевеление мозгами. Кстати об идиотах…

Нет, нельзя спрашивать о деталях, рано, это уже согласие, это белый флаг…

Сделать. Господи. Сделать хоть что-нибудь. Хоть немного больше, чем могла. У нее последние полгода и бинта нормального не было – перевязать очередную недостреленную или недогрызенную антилопу. Потому что у управления заповедника давно уже нельзя было выпросить денег даже на бинты. Не говоря о прочих медикаментах, которые бы позволили не превращать перевязку в акробатику и экзамен на укротителя диких зверей…

Зверей, которые умирали у нее на руках, или еще до того, как она появлялась. Которых убивали и местные жители, потому что им надо было есть, и их городское «начальство», наезжавшее в эти угодья, как в свой дом, и видевшее в егерях своих законных слуг и чуть ли не наемных охотников, обязанных по первому слову представить им лучший экземпляр для превращения в трофей.