Победа разума

Когда Семен оказался в малой гостиной, его поразила тишина, царящая во дворце. Был поздний вечер. Из окна виднелся пруд, на берегу которого какие-то люди разгребали пепелище костра. Он снова прислушался — во дворце стояла гробовая тишина. Семен открыл тайник, который соорудил на случай, если Эллис захочет что-нибудь ему передать. Там лежала записка и перстень с большим бриллиантом — последний подарок Семена. Он развернул записку.

Любимый мой

Ты неожиданно исчез, хотя мне казалось, что в мире нет силы, способной разлучить нас. Огонь костра лишь слабый отблеск неистового пламени, которое бушует в тебе и вырывается на волю в минуты твоего гнева, но я верю, что, если мое тело сгорит в огне, то моя свободная душа сможет соединиться с тобой там, где живут люди, равные тебе. Не бойся за меня — любая физическая боль ничтожна в сравнении с мукой разлуки с любимым, которая пожирает меня. Я не в силах ждать тебя здесь и ухожу, чтобы соединиться с тобой там.

P.S. Позаботься об Артуре. Он остается здесь совсем один.

Твоя Эллис.

Семен вновь и вновь перечитывал записку. Этого не может быть! Какой-то фантастический бред! Он подошел к окну, из которого был виден потухший костер.

— Что я натворил! Где я был, когда я был нужен ей больше жизни? Ну, почему я такой дурак? Девочка моя, как же так? Вернись, не уходи. Я не смогу без тебя жить в этом глупом мире. Почему мы понимаем все только после потери?

Правая рука сжалась в кулак, хрустнул зажатый в ней перстень. Семен раскрыл ладонь, глядя как на пол падают обломки того, что осталось от Эллис. Рука непроизвольно скользнула к плети.

Проломить потолок, рвануться в космос и полоснуть плетью по планете. Смотреть как горит в неистовом пламени то, что он так любил. Не надо жить прошлым. Оно завораживает нас своим дурманом. Путь вырвется на волю пламя, которое бушует в нем. Любимая, ты этого хотела?

Сзади послышался легкий шорох шагов.

— Добрый вечер, маркиз, — сказал Семен не оборачиваясь.

— Добрый вечер, граф. Я знал, что вы придете.

— Она действительно сожгла себя?

— Да, мои люди вытащили ее из костра, когда она уже была мертва.

— Я могу ее видеть?

— Если вам угодно.

Они спустились вниз. В вестибюле на циновке лежала Эллис. Хотя одежда на ней не сильно обгорела, в лице едва угадывались знакомые черты. Семен надорвал на ней одежду на левой груди. Грудь почти не пострадала. Под грудью была родинка, родинка Эллис. Захотелось прижаться к ней губами.

— Это Эллис.

— Вы в этом сомневались?

— Думаю, что департаменту тайной полиции не представляет труда найти двойника и инсценировать самоубийство.

— Помилуйте, граф, я совершенно не заинтересован дурачить вас. Все мои действия были подчинены лишь желанию наладить с вами диалог.

— И тигры тоже?

— Позвольте принести вам извинения за те грубые методы, которые я вынужден был применить.

Дежурившие около Эллис два молодчика с ужасом смотрели на Семена.

— Прикажите вашим людям оставить нас одних.

— Пойдите, погуляйте в саду.

— Господин маркиз, этот человек очень опасен.

— Знаю. Немедленно очистите вестибюль.

Семен вызвал по связи Марину.

— Мне нужна твоя помощь — сказал он на общегалактическом — Эллис покончила с собой.

— Ты на TS-1762? Включи видео.

Появилась Марина в своем обычном халате с переносным диагностическим центром в руке. Вспыхнул и повис в воздухе большой объемный экран. Замелькали на нем одной ей понятные образы.

— К сожалению, ее уже не вернуть к жизни. Слишком обширное тепловое поражение тканей. Ты помнишь, что тебе запрещено посещать TS-1762? Могут быть неприятности. Смотри мне, не наделай глупостей. Ты мне дороже родного сына.

— Я сейчас вернусь домой. Спасибо, Марина.

Марина исчезла.

Простите маркиз. Я должен был проверить.

— Все в порядке, граф. Я никогда не сомневался, что вы владеете искусством вызывать духов также виртуозно, как и искусством фехтованья. Но сегодня вы опоздали, и даже дух, которого вы вызвали, не смог оживить баронессу. Это означает, что вы не всесильны, а, следовательно, ничто земное вам не чуждо.

— Возможно.

— Самоубийство Эллис является для вас большим несчастьем. Примите мои искренние соболезнования. Если вы не возражаете, мы можем поужинать у меня дома, и там спокойно без лишних глаз и ушей обсудить любые проблемы.

— Спасибо, маркиз. Как-нибудь в другой раз. Прощайте.