Победа ускользает

Разомкнув запирающие цепи входных порталов, Билли занялся совсем уж высшим пилотажем -- используя только виртуальную клавиатуру, мысленно ввел в систему жизнеобеспечения четырех звеньев ЦОКП длинную цепь команд с определенной задержкой. После этого он получил последние инструкции от кризисного центра и подтвердил, что понял.

После этого он снял цефалопад, небрежно сунув его в карман комбинезона, и огляделся.

Он видел, что за прошедшие часы несколько боевиков, выгнав специалистов звена с их мест, неоднократно предпринимали какие-то действия, и посмотреть за этими действиями сходились командиры. Последнее такое сборище имело место около 14:10, после чего командиры неподвижно простояли за спиной операторов-боевиков около десяти минут. В 14:20 они вдруг все разошлись по своим обычным местам и замерли там. Билли видел, что они сильно разочарованы чем-то. Боевики, сидевшие на местах специалистов звена, встали и присоединились к тем, кто охранял вход. Согнанным с мест специалистам не разрешили вернуться на посты, и они мрачно сидели теперь на полу вдоль стены зала.

Было семнадцать сорок пять. Билли почти неподвижно просидел на своем месте около девяти часов. Теперь он встал и выпрямился, с трудом разгибая затекшие ноги и спину.

К нему тут же подошел боевик.

- Куда?

- В туалет, -- быстро ответил Билли.

Боевик неприязненно поморщился, но тем не менее кивнул.

- Идешь впереди, руки за спиной. Шаг влево, шаг вправо -- стреляю. Пошел.

И Билли пошел.

Он помнил, что предателя Пуласки заперли в туалете возле КПП, поэтому направился к другому -- в коридор позади стендов энергоснабжения.

Все дальнейшее -- и сама его жизнь -- зависело от того, войдет ли конвоир за ним в туалет или останется снаружи.

Боевик -- как все они, высокий, плечистый, но не чернокожий, а очень смуглый -- то ли араб, то ли латино -- заглянул в туалет, поставив перед этим Билли лицом к стене, осмотрел все три кабинки, ничего подозрительного не нашел и вновь вышел в коридор, сказав Билли:

- Иди внутрь. У тебя три минуты. Через три минуты не выходишь -- одно предупреждение, и стреляю через дверь.

Билли послушно вошел и прикрыл дверь в коридор. Прежде чем войти в кабинку, он быстро протянул руку к интерьернику и два раза рывком передвинул регулятор интенсивности вентиляции вверх и вниз.

Все. Заложенная им в центральный сервер систем жизнеобеспечения ЦОКП секвенция начала действовать. Задержка снималась сигналом, который он сейчас подал. Ни один сервер ни в одной сети не воспринял бы это как сигнал, если бы Билли не инвертировал некоторые ключевые команды в жизнеобеспечении всех четырех захваченных звеньев.

Он знал, что на разгон задействованного им оборудования потребуется десять секунд. Он быстро вошел в кабинку, закрыл унитаз крышкой и сел на нее, плотно обхватив унитаз ногами -- ему вовсе не улыбалось быть обрызганным с ног до головы. Он прекрасно понимал, что на кону стоит немного больше, чем только возможность быть обрызганным ароматизированной зеленоватой водой из вакуумного унитаза -- всего-навсего жизнь, причем не только его личная, но и жизнь нескольких сотен других людей. Но ничего с собой не мог поделать: еще его дед, преподобный Билли Хиггинс-старший, говаривал ему -- мол, от такой брезгливости, как у тебя, внучек, и помереть можно. Билли поглубже вогнал в паз дверцы запорный стальной язычок и обеими руками вцепился в длинную вертикальную латунную ручку. Все это время он вел про себя обратный отсчет, и, когда настало время сказать "три... два... один", он несколько раз глубоко вздохнул, затем набрал побольше воздуха в грудь и зажмурился.