Победа ускользает

Я заключил, что МИБ сообщило о побеге Таука в УБ — видимо, через тот же канал, через который УБ сдало им капитана. Следовало ждать сюрпризов. И сюрприз произошел. Когда мы вышли на дальние орбиты Стагола и находились вне контроля любых средств слежения — и имперских, и федеральных, — я связался с Рубалькабой по личному каналу. Он сделал вид, что не узнает меня. Я попытался применить ментальный щит, чтобы добиться у него ответа. Включились фильтры, и связь пропала: видимо, управленцы ожидали такого поворота. Пользуясь резервным каналом, я вышел напрямую на заместителя начальника УБ генерала Глумова. Увидев меня на экране, он схватил что-то со стола (я застал его в кабинете) и проглотил. Видимо, это был альфастопан или что-то в этом роде, потому что Глумов сразу перестал быть внушаемым. Конечно, мощности моего щита никакой альфастопан не может противостоять, разве что в смертельной дозе, но у меня не было времени преодолевать его действие, потому что у Глумова тоже сработал фильтр, и больше с ним связаться я не смог.

Тогда мы попытались действовать другим путем: я попросил капитана Муханова связаться с откомандировавшим его в мое распоряжение департаментом специальных операций Космофлота. Его вежливо и очень удивленно выслушал диспетчер, после чего сообщил, что в их штате капитан Муханов, лейтенант Ливингстон и мичман Лахти не значатся, о корабле «Вездеход», серийный номер сорок пять, они ничего не знают, не имеют такой машины в своем реестре, и, вообще говоря, серия джамперов кончается номером сорок четыре, а сорок пятый будет спущен со стапелей не раньше, чем через два месяца.

Ким замолчал. Марша и Хайке уставились сначала на него, потом на Мишу, потом друг на друга.

— Я проверил через сеть, — сказал Миша. — Ни меня, ни вас, госпожа лейтенант, ни вас, госпожа мичман, нет в штатном расписании департамента. Себя я нашел в штатном расписании департамента скоростных перевозок, на прежнем месте службы, с указанием «в длительном отпуске по состоянию здоровья», вас обеих — с точно таким же указанием в штате Специальной службы флота, видимо — на тех местах, откуда вас и перевели. Связываться с семьей я не стал, не хочу подвергать их опасности. Ясно и так, что планы начальства в отношении нашей миссии и нас самих поменялись, а что они умеют быстро и эффективно подчистить все следы и спрятать концы в воду — это, я думаю, вы знаете и без меня. Говорят, когда в семьсот девяностом из-за разгильдяйства диспетчерской службы флота погиб крейсер «Бетлехем», комиссия Галактического Совета пять лет не могла найти концов — весь экипаж числился живым и в отпуске, а крейсер — в ремонте то на одной верфи, то на другой.

— Ты хочешь сказать… — от волнения мичман Лахти забыла официальный тон. — Ты хочешь сказать, что нас… списали? Это значит — мы… вне закона?

— Это значит, — ответил за капитана Ким, — что нас всех втравили в самую грандиозную аферу в истории Галактики, что нам нужно, по-хорошему, рвать когти отсюда куда подальше, но мы решили добиться полной правды и ясности, пусть даже это рискованно и трижды рискованно. Мы действительно пришли на Землю нелегально, о посадке обоих кораблей не знает ни одна живая душа, ни одна диспетчерская нас не фиксировала, а системы слежения внешней обороны мы обманули.

Марша Ливингстон опустила лицо на руки, упертые локтями в консоль.

— Господи, как хорошо, что я одна, — тихо сказала она. — Миша, поклянись, что это все так.

— Христом Богом клянусь, vot-tehkrest, — отозвался Миша и торжественно перекрестился. — А впрочем, проверь сама. Зайди на кадровый сервер флота и поищи себя. Только заходи не под своим логином. У тебя есть, скажем, курсантский логин со времен учебы?

— Конечно, — отозвалась Марша и склонилась над консолью. Под ее ловкими пальцами в толще пульта раскрылся терминал выхода во внешние сети. Быстро передвигая руками по поверхности консоли, она вышла во флотскую сеть и зашла в ее закрытую от посторонних часть, в качестве логина и пароля набрав кодовое название своего училища и учетный номер специальности. Прошло около минуты. Марша подняла растерянное лицо.

— Все так, — прошептала она и посмотрела на бортинженера. — Хайке, тебя тоже нет, то есть ты показана в отпуске и в штате безопасности флота. Вот это да. Только не связывайся с семьей, ты их под такую угрозу поставишь!

Хайке чуть не плакала, но справилась с собой и довольно спокойно проговорила:

— У меня только родители, но они далеко, на Эриадоре. Я не буду с ними связываться. Миша, что же теперь делать?

Миша покосился на Кима. Тот вздохнул и сказал:

— У нас с Легином сегодня ночью созрело одно предложение, так что, поскольку все теперь в курсе, я думаю, стоит его обсудить.

Все повернулись к Тауку.

Йон, все это время молчавший, проговорил:

— Рассказывай, дружище.

Таук встал. Обросшее мягкой светлой бородой, его лицо было мрачно, начавшие отрастать волосы под светом потолочных панелей рубки казались совсем белыми. Таук быстро потянулся, звякнули пряжки на его хайкерской куртке.