Победа во имя мира

— Придется вам, товарищ капитан, повторить свой ночной путь, — генерал словно извинялся. — Знаю, нелегко пришлось вам минувшей ночью. Но, понимаете, надо.

— Я готов, товарищ генерал.

— Вот и чудесно, — улыбнулся Попов и спохватился: — А вы садитесь, голубчик, садитесь: разговор у нас будет длинный.

Проговорили мы действительно долго. Василий Степанович пересказал содержание своего сообщения в штаб армии — на случай, если придется пакет уничтожить, — и переадресовал меня майору А. Н. Гордиенко. Майор предупредил перед беседой:

— Постарайся все, что сейчас услышишь, запомнить и передать Якову Степановичу.

В ту ночь мы отправились обратно в Тулу. На этот раз наше путешествие прошло без особых происшествий. 4 декабря утром я был уже на углу улиц Литейной и Арсенальной, где в нескольких деревянных домиках разместился штаб 50-й армии. В одном из них я и разыскал полковника Аргунова и вручил ему пакет от генерала Попова.

Кончив читать, Николай Емельянович быстро взглянул на меня.

— Что-то добавить к этому можете?

— Очень немного, — памятуя о его обычной осведомленности, ответил я.

Выслушав меня, начальник штаба поблагодарил за службу и отпустил.

Если бы я еще немного задержался в штабе армии, то не застал бы уже генерала Я. С. Фоканова. Он уже был одет в свой короткий полушубок из черной овчины. Перетянут ремнем и в валенках.

— А-а, Воробьев, — встретил он меня. — Оттуда, из Лаптева? С пакетом? Без? Ну, рассказывай.

Я доложил. Комдив сказал на прощание:

— Ничего, капитан. Через денек, другой уже спокойно отправишься в Лаптево. Готовь машины и людей.

Вскоре 50-я армия повела наступление по всему фронту. По предварительным данным только с 2 по 8 декабря немцы потеряли около 5000 солдат и офицеров убитыми и ранеными, до 100 танков и 500 автомашин. Гудериан, пытаясь поднять дух своего войска, обратился к нему с воззванием:

«Солдаты 2-й танковой армии! Мои друзья!.. Чем больше суровы противник и зима, противостоящие вам, тем крепче мы должны сплотить свои ряды… Каждый должен всеми силами и наилучшим способом использовать свое оружие и транспорт… Я знаю, что я могу надеяться на вас. Речь идет о Германии!»

Но призывы гитлеровского генерала не помогли. 14 декабря была освобождена Ясная Поляна, 17 — Щекино и Алексин. Город Тула становился нашим тылом.

154-я стрелковая продолжала победные бои. В октябре сорок второго она стала 47-й гвардейской, в сражениях на юге Украины — Нижнеднепровской Краснознаменной, потом была награждена орденом Богдана Хмельницкого. Почти две тысячи населенных пунктов, в том числе 43 города, освободила дивизия на родной земле.

И вот наступил заключительный этап войны. Утром 16 апреля 1945 года за два часа до восхода солнца залпы сорока двух тысяч орудий и минометов возвестили о начале грандиозной Берлинской операции. Осуществляли ее войска трех фронтов — 1-го и 2-го Белорусских, 1-го Украинского.

Кратчайший путь к Берлину был с Кюстринского плацдарма на западном берегу Одера, где сосредоточились для последнего удара по врагу несколько советских армий. 8-я гвардейская армия вступила на этот плацдарм еще в феврале. По прямой отсюда до центра фашистской столицы оставалось не больше шестидесяти километров.

Но какие это были километры! Чего стоили нам залитые в бетон Зееловские высоты! Подступы к ним проходили по открытой местности, простреливавшейся многослойным перекрестным огнем. Не случайно фашистское командование и геббельсовская пропаганда называли Зееловские высоты «замко́м Берлина», «непреодолимой крепостью», «ключом к обороне».

47-я гвардейская, в которой я был заместителем комдива, действовала на правом фланге армии. В неудержимом порыве шли гвардейцы. Недаром в дивизионной песне были такие слова:

Эх, сорок седьмая, дивизия стальная!
Назад ни шагу! Вперед, вперед!

В конце концов «замо́к Берлина» был взломан. А 23 апреля дивизия форсировала Шпрее и завязала бои уже непосредственно в Берлине.

Кто воевал, тот знает, как трудно вести уличные бои в населенных пунктах. А в таком большом городе, как Берлин, многократно труднее. Только один пример. Наш дивизионный наблюдательный пункт находился на одной из улиц на чердаке пятиэтажного дома. А напротив такой же дом занимали поэтажно наши и немцы. На первом и втором — наши, выше — фашисты. В таких условиях не так-то просто применять артиллерию и танки, не говоря уже об авиации. Расчет только на оружие ближнего боя — винтовку, автомат, пистолет, гранаты.