Победить дракона на выборах (СИ)

- И поделом! Это бог их наказал за жадность и вранье! - продолжали возмущаться слушатели без всякого сострадания к Епископу и его семье. - Это золото и бриллианты куплены на украденные у нас деньги! Их надо было раздать людям! Это гнев Господа испепелил Собор, построенный на лжи и мздоимстве!

В этот вечер ни Епископ, ни его домочадцы не спустились в общий зал. Ужин им был подан в комнаты, которые они занимали. Персифаль уже попрощался со своими новыми приятелями и собирался идти к себе в комнату, когда к их столу протиснулся крохотный беззубый лысоватый старичок, похожий на гнома из легенд.

- Перси! Сынок! - прокричал, сильно шепелявя, старик, раскинув руки и бросаясь к юноше. - Ты ли это?! Столько лет прошло!

Видя замешательство Персифаля, старичок отпрянул на шаг и спросил:

- Ты ведь Персифаль, сын достопочтенных Ивейна и Эльзы Стрэйфер?

- Да, это я, - подтвердил Персифаль. Он никак не ожидал встретить в Свободном Городе кого-то, кто знаком с его семьей. А слова Толстого, о том, что тот найдет свидетелей его рождения, совсем вылетели у Персифаля из головы.

- Ну конечно! - воскликнул незнакомец, бросившись обнимать Персифаля. - А как же на отца то похож! Я то сразу тебя признал. А ты, я вижу, не узнал меня? Ну как же, это ведь я - Старик Джузеппе! Впрочем, меня все зовут Пеппе. Твои родители гостили у нас с женой, царство ей небесное, как раз когда Эльза разродилась тобой. Твоя мать приходилась двоюродной племянницей моей покойной жены. А как вырос то! Вы только посмотрите на него!

Старик продолжал, не унимаясь, щебетать. Теперь он скорее обращался не к Персифалю, а к посетителям трактира, и вскоре его эмоциональный и живой рассказ собрал целую толпу слушателей. Джузеппе во всех подробностях поведал о родстве своей супруги с семейством Стрэйферов. О том, что толкнуло родителей Персифаля на долгое путешествие перед рождением ребенка. Рассказал, как проходила беременность Элизабет, и как его супруга принимала роды.

- Ну, вы же все знаете, - обращался Пеппе к слушателям, - старуха то моя была изумительной повитухой. О! Да! Лучшей в городе! Она роды сама и приняла. А мальчик появился на свет такой румяный, здоровенький. Я его держал сразу после рождения вот этими самыми руками, - и старик, растопыривая пальцы, тряс ладонями перед лицами изумленных горожан. - И имя это, Персифаль, это я предложил. Такой он был хорошенький, и кожа у него была такая нежная, словно у персика. Ну же Перси, не скупись, угости своих друзей выпивкой в честь встречи родственника!

Персифаль, смущаясь, заказал всем эля. Дружно выпив за встречу, собравшиеся приготовились слушать продолжение рассказа. И старик не заставил себя ждать. Дирижируя кружкой, он продолжил свое повествование.

- Так как родители Перси никого не знали в Городе, мы с женой стали крестными малыша. Его крестили в купели церкви святого Якова, что стояла на Малой Грязетечной улице.

- Так ведь та церковь давно сгорела, - напомнил кто-то из собравшихся.

- Вот, вот, - подтвердил Джузеппе ничуть не смутившись, - сгорела, вокурат через пару лет после рождения Персифаля. И каменная купель, в которой его крестили, в том пожаре лопнула от жара пламени. Тебя, кстати, Билли, тоже успели в ней крестить еще до пожара, - ткнул Джузеппе скрюченным пальцем в живот здоровяка, стоявшего рядом с ним. - А старуха-то моя померла, - внезапно взгрустнул старичок, - и твои родители, Перси, как я слышал, почили?

- Да, сначала умерла мать, ну а затем и отец вслед за ней, - согласился Персифаль.

- Бедный, бедный сирота! - запричитал Джузеппе, качая головой из стороны в сторону. - Ну, давайте выпьем за твоих родителей и за мою женушку. Пусть землица им будет пухом!

И все снова приложились к своим кружкам.

- А я слышал, Перси, что ты герой?! Принцессу спас позавчера из огня?! - не унимался разговорчивый старик. - Это ты молодец! Давайте все выпьем за Спасителя Принцессы!

Джузеппе все говорил и говорил. Теперь он уже рассказывал о жизни других горожан. Кто, как и когда родился, крестился, женился и скончался. И каждый раз в эти рассказы он умудрялся искусно вплести упоминание о Персифале, благодаря чему у всех уже начало складываться ощущение, что они всю свою жизнь прожили бок о бок с юношей и его семьей. Как выяснилось, кто-то играл игрушками Персифаля, которые оставили его родители при отъезде. За кем-то Персифаль донашивал ползунки. Кому-то покосившуюся изгородь чинил Ивейн Стрэйфер, а кому-то очень нравились пироги с грибами, которые так замечательно пекла Эльза. То и дело повествование прерывалось тостами. Эль тек рекой на радость Трактирщика, а также посетителей, избавленных от необходимости платить за выпитое и съеденное в этот вечер.