Победить дракона на выборах (СИ)

- Думаете, такое возможно? - усомнился Рыцарь. - Еще неизвестно, при каком из вариантов жертв будет больше. Агония власти Дракона может оказаться еще кровопролитнее и смертоноснее, чем судороги его умирающего тела. Впрочем, все равно, вольно или не вольно, вы способствуете достижению моих целей. За что я вам очень благодарен!

- Что вы имеете в виду? - переспросил Персифаль.

- Для того, чтобы представился удобный момент убить Дракона, необходимо, чтобы сложились подходящие обстоятельства. А они никогда не сложатся, если ничего не меняется. В этом плане любые изменения мне на руку. Надо только правильно их использовать. Честно говоря, я уже утомился ждать. Чувствую, что ваше появление в Городе с каждым днем приближает нашу решающую схватку с Драконом. Пойду, поупражняюсь с оружием.

С этими словами Охотник потянулся всем телом, хрустя позвонками и суставами, и удалился. Персифаль продолжил завтрак, который, то и дело прерывали знакомые, мало знакомые и вовсе незнакомые люди, подходившие к его столу, чтобы поздравить с началом предвыборной борьбы. Для Персифаля было странным, что горожане с таким воодушевлением восприняли его желание участвовать в выборах. Но потом он понял, что для них это скорее некое забавное действие, происходящее на их глазах, и в котором они даже могут немного поучаствовать сами. Слишком стабильная жизнь слегка наскучила горожанам. В предстоящих выборах они видели для себя новое безобидное развлечение. Безобидное, прежде всего потому, что вне зависимости от участия Персифаля в выборах, их итог по мнению горожан был предрешен.

Большую часть дня Персифаль, следуя рекомендациям членов Городского Совета, бродил по лавкам и другим людным местам. Всюду его узнавали, приветствовали и поздравляли. Все хотели с ним пообщаться. Людей словно прорвало. Если до этого они всецело поддерживали Дракона, то теперь наперебой жаловались Персифалю на свою жизнь. Они рассказывали о высоких налогах, поборах городских чиновников, плохих дорогах, перебоях в водоснабжении и канализации, высоких ценах на зерно и дрова, непомерных процентах у ростовщиков. Персифаль внимательно выслушивал их жалобы, соглашался и обещал принять меры, когда станет Главой Города. Его удивляло лишь то, что неизменно горожане в своих бедах винили кого угодно, но только не самого Дракона. На их взгляд, причины крылась в чиновниках, Друзьях Дракона и Городском Совете. А Дракон, по их мнению, просто не знал о происходящих повсюду злоупотреблениях и повсеместном воровстве. А если бы узнал, то тут же бы все исправил.

Вскоре, Персифаль выработал стратегию разговора с избирателями. Он соглашался с собеседниками, обещал разогнать свору прихвостней Дракона и привлечь их к справедливому суду. При этом самого Дракона он не обвинял и даже предлагал после своей победы, учитывая его прошлые заслуги и несомненную пользу для Города, принять Дракона на службу. Такой вариант большинству горожан пришелся по вкусу.

Жители Города делились с Персифалем не только своими проблемами, но рассказывали о последних новостях и слухах. Так Персифаль узнал, что утром скромно и без особых церемоний Епископ похоронил свою жену. За ночь кто-то разбросал по городским улицам новые листовки. На одной из тех, что показали Персифалю, был изображен огнедышащий двуглавый Дракон и пылающий собор. Надпись гласила: "Нет дыма без огня. Нет огня без Дракона". На второй крупным планом был нарисован Епископ, с невинным выражением лица разводящий руки и пожимающий плечами на фоне дымящихся развалин храма и женщины с огромным сундуком на спине. Заголовок пояснял: "Концы в огонь. Не пойман - не вор!" На обеих листовках, как и в предыдущий раз, стояла одна и та же подпись: "Злые языки". Основной версией причины пожара в Соборе большинство горожан считало месть Дракона Епископу за крушение трибун на Дне Принцессы, алчность, казнокрадство и мздоимство. Никто при этом не испытывал к Епископу и его семье сострадания.

Персифаль покупал всякую всячину и почти тут же раздавал все купленное нуждающимся. Ему показалось, что однажды среди бедняков он видел и того здоровяка, который несколько дней назад в темном узком переулке просил Персифаля поделиться монетами. Теперь попрошайка не выглядел угрожающе, а скорее производил жалкое впечатление. Грязные лохмотья свисали с его тела, испещренного язвами и коростами неведомых заболеваний. Получив кусок ветчины и ломоть хлеба, нищий долго кланялся и благодарил Персифаля. В завершение он хотел еще и расцеловать благодетелю руки, но Персифаль брезгливо отдернул их из соображений гигиены.

Из всего купленного за день, Персифаль оставил себе лишь кое-что из одежды, да щегольские сапоги с увесистыми пряжками на боках. Уставший и проголодавшийся, он вернулся в "Крылья и хвост" около шести часов вечера.