Победить Викторию

Как всегда, без приглашения, Морозов разувается, быстро проходит на кухню и только там расстегивает свою куртку.

— Я считаю, мы обязаны выпить! — заявляет он, а я во все глаза таращусь на здоровую бутылку, литра полтора, наверное.

— Саш? Это зачем?!

— Ты обязана напиться и стать, наконец, доброй и послушной девочкой. К тому же я тебя никогда не видел пьяной. Думаю, это должно быть заманчиво.

Последнее слово он произносит с такой мечтательной интонацией, что я невольно улыбаюсь. Вот ведь дурак!

— Сейчас середина дня, Морозов!

— И что?

— А то, что я даже не знаю, правда ли, что я прошла. Мне никто не звонил и не писал.

— Проверь почту. Странно, что не позвонили.

Письмо и правда есть. Пять минут назад пришло. Быстро открываю его…

— Ну! А я что говорил? У меня идея, — выдает Морозов, и я понимаю, что сейчас вздрогну от его идеи. — В честь твоего поступления давай на вечер забудем, что ты меня ненавидишь.

— Чего?

— Поехали со мной. Нормально отметим это дело. Обещаю: я буду очень хорошим. Таким, как ты захочешь. Ну так как?

Глава 19

— Никак, Саш. Я никуда не поеду, и тебе не надо притворяться хорошим.

Морозов молчит, улыбается, но уходить он явно не намерен. Упрямый как…

А до меня наконец-то доходит. Я прошла! Я действительно прошла! Знала, что мое это место, уверенность была, что здесь учиться буду. Но пока до конца в это не верю.

— Вик? Давай собирайся. Чего в конуре сидеть! Сдохнешь со скуки.

— Ты понимаешь значение слова «нет», Морозов?

— Нет.

Он отвечает совершенно серьезно, не стебется, не пытается свести все к шутке. Он искренен. Александр Морозов действительно не понимает, когда ему отказывают.

— И никогда не говорили, чтобы ты шел на… далеко, в общем?

— Ты говорила. И посылала. Но я здесь, как видишь. У тебя бокалы есть? Тащи.

Так «тащи» или «собирайся»? Похоже, что все-таки «тащи». Он уже открывает бутылку. Шампанское! Громкий хлопок — и под радостный возглас бугая белая шипучая пена проливается на пол. Он по-хозяйски обводит глазами кухню и останавливает взгляд на мне.

— Вик! Ну что, из горла?

Протягивает мне здоровенную бутылку, а сам довольный такой, как будто сам в «Вышку» поступил. Стоп!

— Погоди, Морозов. — Забираю у него шампанское и, не сделав и глотка, ставлю бутылку на стол. — Ты откуда узнал?

— Случайно, Вик. Никакого криминала, не переживай. Ты все сделала сама, твоя заслуга. И ты реально большая молодец.

Он улыбается, а в глазах его мелькнуло что-то похожее на уважение. Неловкая пауза, если честно. Я понимаю, что мне надо сейчас позвонить папе, рассказать все, выставить за дверь Морозова, сделать кучу мелких дел, которые помогут официально завершить перевод, связаться с куратором…

— Ты крутая. — Он легонько касается моей щеки, подушечки пальцев чуть шершавые, слегка царапают кожу, но мне совсем не больно. Я даже не убираю его ладонь. Так и стою рядом, позволяя ему продолжать. — У меня мало знакомых, кто бы смог, как ты. Горжусь тобой.

— Полезешь опять целовать — получишь бутылкой. И спасибо… за добрые слова. — Он смеется, убирает руку, и его тепло уходит вместе с ним. — И еще. Мне не надо напиваться или уезжать куда-то, чтобы забыть ненадолго о том, что я тебя ненавижу. Я тебя не ненавижу. Правда.

Морозов лишь недоверчиво хмыкает себе под нос, молча шарит руками по полкам и вытаскивает два замутненных стакана.

— У тебя тут алкаши раньше жили? Ничего нормального нет? Давай уж из горла!

— Саш, ты алкоголик? Я чего-то не знаю про тебя? Ты потом как за руль садиться будешь? У нас тут бокалов для шампанского нет, но можешь взять обычную кружку.

Запах алкоголя уже распространился по всей кухне, на полу подсыхает небольшая лужица.

— Я могу сам помыть. Тряпку давай!

Не спрашивая разрешения, сам берет в руки кухонное полотенце и собирает с пола пролившийся алкоголь. Не сачкует, кстати, честно убирает. Похоже, кто-то и правда хочет стать хорошим на один вечер. Даже захотелось сделать несколько фотографий Морозова с тряпкой. Огонь, а не кадры получились бы. Но сейчас есть дела поважнее.

Сажусь в комнате на диван и, наконец, звоню.

— Пап? Папа! Меня взяли! Я смогла, в общем, ничего не завалила. Все! Я буду учиться в «Вышке».

— Умничка. Я не сомневался.

Голос у папы немного уставший, но я слышу: он очень рад за меня. Как всегда.

— Вик, я поздно сегодня приеду. Не волнуйся, — говорит, затем поспешно добавляет: — Я, если что, у Володи останусь. Тут помочь надо, могу не успеть быстро.

— А что надо, пап? — Честно говоря, я удивлена немного. Он ведь только приехал, какая помощь?

— Ничего особенного, но срочно. Халтурка небольшая для его шефа. Удачно как заехал. И заплатить обещали неплохо. Так что не переживай. Отдыхай, родная! Я тобой очень горжусь.

Попрощавшись, нажимает на отбой, но я успеваю услышать чьи-то голоса. Мужской и, кажется, женский. Ладно, надо значит надо!

— А матери звонить будешь? — Морозов протягивает мне кружку, судя по запаху, с шампанским, быстро чокается и продолжает: — Она имеет право знать. И ты ей звонила после этой аттестации. Сделай пару глотков для храбрости.