Победить Викторию

Понял, понял. На сегодня и правда хватит. Она посматривает на часы. Ждет кого-то? Отца? Или еще кого? Да вроде больше пока здесь никого не знает. Ну разве что Бухтиярова, так он или сорвался уже в Италию, или вот-вот улетит. Сосед не в счет. А больше некому. Необщительная у меня девочка.

— Я завтра заеду, Вик. Подарки поедем покупать. — Она не спорит, что уже огромный прогресс, но расслабляться еще рано. Совсем. — А про Новый год ты подумай. С кем его встретишь…

— Это и пугает.

Лицо снова строгое, сосредоточенное, покопаться бы у нее в голове, понять, что она думает… Надо же было так вляпаться! Придурок! Не ищешь ты легких путей.

Уже в машине, выезжая из ее двора, заметил Туева-старшего. Ну конечно, отца, значит, ждала. Я его даже не сразу распознал, изменился мужик за эти пару дней, ожил будто. Походка резвая такая, взгляд сосредоточенный. Но вообще тип мутный, непонятно даже, чем Ольгу столько лет при себе удерживал. Отец так и не рассказал толком ничего о нем. Я еле вырвал из него признание, что Ольга сразу после института ушла от него к этому художнику несостоявшемуся. А почему так — непонятно.

Уже давно стемнело, но, пока все дела не переделаю, день не закончится. Пятый час, а я у Элеоноры должен быть уже через сорок минут. Она две эсэмэски уже настрочила, пока я хороводы вокруг елки водил. Не успею к началу — пробки, мать их, затрахали выше крыши. И кто совещания проводит за пару дней до Нового года? Половина филиала уже в отпуске под пальмами сидит!

Я бы сейчас тоже на океан махнул, хрен с ними, с лыжами. Холод собачий, как будто не Москва, а Магадан. Только в тачке и можно передвигаться, то есть гудеть и материться в пробке.

На экране снова пропущенный от Изосимовой. Галка, Галка, а казалась не дурой совсем. Ладно, с ней потом. А вот на этот звонок лучше ответить.

— Добрый день, Ольга Николаевна. Как самочувствие?

Дежурный вопрос, скорее уже привычка, но я все равно задаю его, хотя, по словам отца, мачеха за последние дни заметно окрепла, настолько, что уже запросила отчеты по работе ее департамента. Хорошо, папе сначала сказали.

— Спасибо, Саша. Все хорошо. После Нового года, скорее всего, к вам приедем. Как дела? Нора сказала, у вас сегодня совещание. Ты на нем будешь?

— Как раз на него еду. А в чем дело?

— Да ни в чем… просто узнать. Хотела посмотреть последнюю отчетность, так твой папа…

— Ольга Николаевна, вам рано в дела впрягаться. Если вообще надо, — я пытаюсь успокоить немного мачеху. У нее такой же тембр голоса, что и у дочери. У меня полное ощущение, что на той стороне разговора Вика.

— Надо, Саш, надо. Расскажи мне после, что обсуждали. Меня больше кредитный портфель заботит. И уровень просрочки. И что еще рисковики скажут.

Она продолжает говорить о работе, а я по-прежнему представляю, что это Вика. Об учебе она рассказывает с таким же воодушевлением, с каким ее мать — о своем департаменте.

— …А потом спроси у Норы о…

Ольга явно во вкус вошла. Я ей что, мальчик на побегушках? Пусть сама у Элеоноры выясняет, раз так приспичило. Если отец позволит.

— Ольга Николаевна, вы все слишком к сердцу близко принимаете, — снова перебиваю мачеху, потому что в ее играх я участвовать не намерен. У меня своя игра. И в ней у Викиной мамы совсем иная роль. — Отдыхайте побольше, а когда в Москве будете, поговорите с Элеонорой сами, с глазу на глаз, как говорится.

В трубке повисло ледяное молчание. Да, Ольга Николаевна, со своим уставом да в чужой монастырь…

— Хорошо. Как Вика? Ты ее видишь?

Наконец-то! Уже не думал, что спросит о дочери. Первый раз за последние два дня.

— Вижу. Вот елку ей сегодня купил, вместе наряжали.

— Отлично. Мы очень любили елку наряжать. Всегда вместе это делали.

— Живую?

— Ну конечно! Вика только такие признает.

«Да неужели?» — думаю про себя.

— Передавай ей привет. Когда у нее учеба начинается? Не знаешь? Ладно, у Олега спрошу, — тараторит так быстро, что еле успеваю понять, чего ей надо. — Саша, обязательно мне позвони после совещания у Норы. Пока.

Кто-то, определенно, очень быстро идет на поправку и вот-вот выйдет на крейсерскую скорость. В голове у меня снова Вика, как она на катке про материнский прессинг говорила. Да, пожалуй, Ольга может.

Заворачиваю на служебную парковку с мыслью, что надо все-таки дожать Вику, а то слишком показания разнятся. На часах уже полседьмого, я безбожно опоздал.

Мое место заняла ярко-красная «купешка». Знаю я, чей это «мерс», но не знаю, какого рожна она забыла в моем банке. Выясню. Но сначала к Элеоноре.

В зале для совещаний никого, только несколько грязных чашек из-под кофе на столах стоят. Вот черт!

— Александр Константинович, а совещание уже закончилось. — В дверях стоит одна из наших офис-менеджеров. Кажется, Юля. — Все разошлись еще минут десять назад.

— Элеонора у себя?

— Элеонора Павловна еще раньше совещание покинула. У нее внешняя встреча, она сегодня уже не вернется.

Еще одна лажа. Наверняка отец уже в курсе. Мог бы не гнать по пробкам. Хотя…