Победить Викторию

Я не знаю, специально так получилось или Морозов не рассчитывал на это, но его елка — это теперь центр внимания в комнате. Высокая, пушистая, шикарная. И такая настоящая. Сложно забыть, кто ее подарил. Но Морозов прав, ее надо украсить. А папа деньги оставил. В детстве мы часто наряжали елку вместе.

На улице приличный мороз, до ближайшего крупного супермаркета, где можно купить игрушки, ехать остановки три, кажется. Пешком по такой погоде слишком холодно.

Судя по толпе, автобуса давно нет, только что мимо проехали две маршрутки друг за другом, даже не остановились.

Я не успеваю дойти до остановки, рядом тормозит знакомый черный танк, а сердце сейчас из груди выпрыгнет от радости. Не уехал, значит. Ждал?

— Садись давай. — Из окна высовывается макушка бугая. — Тут нельзя останавливаться.

Он не спрашивает, куда мне надо. А я почему-то молчу. Тоже не спрашиваю, как он здесь оказался, если должен был давно уехать. Так и едем. Молча.

Морозов поворачивает к торговому центру, он чуть дальше супермаркета, но здесь явно и выбор больше. Лишь припарковавшись, спрашивает:

— Я все правильно понял?

— Ага.

— Ну пошли тогда.

Надо еще папе подарок купить, потом дяде Володе, всем его домашним. Кошусь на бугая. Ему тоже? Ведь первого января заявится. Максимум — второго.

— Короче, смотри, если за игрушками на елку, то давай налево. Или тебе еще чего надо купить?

— Пока игрушки. А дальше… подарки, наверное. Понятия не имею, что покупать.

— Пошли!

Мы идем налево, то есть за игрушками. Странновато, конечно, делать это с Морозовым, которого утром не хотелось даже видеть. Но, с другой стороны, пакеты тащить будет он.

— Ну что, давай выбирать! Мне нравится вот та.

Похоже, бугай не собирается просто стоять рядом. И точно, берет коробку со здоровой красной звездой-наконечником. Берем!

Чувствую, я никогда не забуду ни эту елку, ни этот поход за игрушками, который только начинается!

Глава 29

Все самое яркое, вычурное и неприлично дорогое. Знакомлюсь с вкусом Александра Морозова: фарфоровые олени с хрустальными рогами, огромные золотые шары, расписанные под хохлому, красочные мягкие игрушки явно ручной работы, а еще, конечно, нестандартные дед-мороз со снегуркой.

— Ты это себе, надеюсь, присматриваешь? — уточняю у Морозова, который вертит в руках фигурку голого мужика в ярко-красном колпаке и трусах такого же цвета.

— Тебе, конечно. Под елку такого поставишь, а?

— И раздетую снегурочку? Уйми свою фантазию, Морозов.

Бугай довольно скалится, будто я сказала что-то забавное, и укладывает двух стриптизеров в свою тележку.

— Ты ничего не знаешь о моих фантазиях. Но этот пробел ты восполнишь, обещаю.

Морозов, похоже, в ударе, я никогда не видела мужчин, которые бы так раскованно и уверенно чувствовали себя в магазине, заполненном в основном женщинами. Словно в свою стихию попал. В тележке оседает километровая разноцветная мишура, от которой уже сейчас рябит в глазах. Туда же отправляется хвойный венок с шариками, который принято вешать на входную дверь, упаковка гирлянд, свечи…

— Саш, остановись. Я это не возьму, — не выдерживаю в конце концов. — Мне все это не нужно.

— То есть? А для кого я тут стараюсь?!

— Не люблю все это. Вот такое. — Киваю на набор особо пафосных огромных шаров, покрытых каким-то чудодейственным составом, из-за которого их невозможно разбить.

— А что ты любишь? Чего молчишь-то? — Я уже знаю этот обиженный насупленный взгляд. Раньше было смешно, сейчас стыдно.

— Во-первых, это слишком пафосно для елки в Южном Бутове, во-вторых, будет резать глаза. Одно дело на картинке пять секунд полюбоваться, а другое — видеть это изо дня в день. В-третьих… — Тут я делаю паузу и смотрю прямо в глаза бугая, чтобы он проникся. — Это очень дорого.

Не проникся.

— Деньги не проблема, и это не обсуждается. Что глаз режет — вытаскивай. Но голого деда со снегурочкой оставь на память.

Следующие пять минут отсеиваем лишнее. И это самые неожиданные пять минут с Морозовым. Я уже настроилась на бой, серьезную такую ругань, после которой ехать домой мне пришлось бы на автобусе. По глазам Морозова было понятно, что он думает примерно о том же.

Но все получилось не так.

— Оставляем?

— Да.

— А эту?

— Нет.

— Гирлянды сам обмотаю. Берем.

— Хорошо. Оленей выкидывай.

— Тогда снегурку поставишь под елку.

— Себе оставь. Я деда в красных штанах заберу.

— Договорились… Белую и синюю мишуру берем. Но можешь выкинуть вон те шары. Гномов оставь.

— Окей…

Морозов еще раз оглядывает изрядно «похудевшую» тележку, но вроде доволен.

— Уверена, что этого достаточно?

— Не знаю, — признаюсь честно. — Елка большая, я такую ни разу не наряжала.

— Тогда вон тот ряд пошли шерстить.

Я уже примерно понимаю, что выберет бугай, а он знает, от чего я буду закатывать глаза под потолок. Управились за три минуты — тележка пополнилась пластиковыми полупрозрачными снежинками (выбор Морозова) и простыми, но очень стильными игрушками в виде свечек (я настояла).

— Теперь?..

— Все!

— Я бы выпил ради такого дела, но за рулем. И тебе не нравится, когда я бухой. Но можем ведь, когда хотим!