Победитель

— Конечно, с моей стороны самым благоразумным будет тебя убить. Прямо здесь и прямо сейчас. На самом деле, какого черта я жду!

Приставив пистолет Лу-Энн к голове, Джексон нажал на спусковой крючок. Крепко зажмурившись, та дернулась назад.

Когда она открыла глаза, Джексон внимательно изучал ее реакцию. Ее била сильная дрожь, сердце лихорадочно колотилось в груди, она никак не могла отдышаться.

— Похоже, нервы у тебя, Лу-Энн, уже не такие крепкие, как при прошлой нашей встрече, — покачал головой Джексон. — А нервы, или отсутствие таковых, на самом деле не более чем восковой шарик. — Посмотрев на пистолет, он щелкнул рычажком предохранителя и продолжал спокойным голосом: — Как я уже говорил, столкнувшись со слабым звеном, самое благоразумное — это избавиться от него. — Он помолчал. — Я не собираюсь поступать так с тобой — по крайней мере, пока что. Даже после того, как ты ослушалась меня и поставила все под угрозу. Хочешь узнать, почему?

Лу-Энн прижималась к стене, боясь шелохнуться, не отрывая взгляда от Джексона.

Тот принял ее молчание за выражение согласия.

— Потому что я чувствую, что тебе уготованы великие свершения. Очень драматичное заявление, но я склонен к драматизму; полагаю, я могу себе это позволить. На самом деле все просто. Ведь, по большому счету, ты являешься творением моих рук. Жила бы ты в этом доме, говорила бы образованным языком, путешествовала бы по всему миру, как тебе вздумается, если б не я? Разумеется, нет. Убив тебя, я, по сути дела, убью частицу самого себя. Чего, как ты, без сомнения, понимаешь, мне делать совсем не хочется. И все же, пожалуйста, памятуй о том, что дикий зверь, попав в капкан, в конце концов жертвует своей конечностью, чтобы бежать и спасти жизнь. Даже не надейся, что я не способен на такую жертву. Если ты так считаешь — значит, ты полная дура. Я искренне надеюсь, что нам удастся выпутать тебя из этого затруднительного положения. — Джексон сочувственно покачал головой, в точности так же, как десять лет назад во время самой первой встречи. — Честное слово, Лу-Энн, я очень на это надеюсь. Однако если у нас ничего не получится — значит, у нас ничего не получится. В бизнесе постоянно возникают те или иные проблемы, и я рассчитываю на то, что ты сделаешь свое дело, приложишь все силы, чтобы мы успешно преодолели этот шторм. — Он принялся загибать пальцы, и его тон снова стал деловым: — Ты не уедешь из страны. Несомненно, ты потратила огромные усилия на то, чтобы вернуться в Штаты, так что можешь какое-то время наслаждаться пребыванием здесь. Ты будешь незамедлительно докладывать мне обо всех дальнейших контактах с нашим таинственным незнакомцем. Номер телефона, который я дал тебе десять лет назад, по-прежнему позволит тебе связаться со мной. Сам я буду регулярно тебе звонить. Все дополнительные инструкции, какие я тебе дам, ты будешь выполнять неукоснительно. Понятно?

Лу-Энн быстро кивнула.

— Я говорю совершенно серьезно, Лу-Энн. Если ты снова нарушишь мой приказ, я тебя убью. И произойдет это медленно и невероятно мучительно. — Джексон помолчал, изучая ее реакцию на свои последние слова. — А теперь отправляйся в ванную и приводи себя в порядок.

Женщина направилась к двери.

— И еще, Лу-Энн.

Она оглянулась.

— Имей в виду, что если нам не удастся избавиться от этой проблемы и я буду вынужден устранить слабое звено, у меня не будет никаких причин останавливаться на этом. — Бросив зловещий взгляд на дверь, ведущую в коридор, где меньше чем в двадцати футах находилась спальня Лизы, Джексон снова повернулся к Лу-Энн: — Я предпочитаю предоставлять своим деловым партнерам максимально возможный стимул добиться успеха. И считаю, что они не должны меня разочаровывать.

Забежав в ванную, Лу-Энн заперла за собой дверь и ухватилась за холодный мрамор раковины. Все ее конечности неудержимо тряслись, словно она оставила свой скелет рядом с Джексоном. Укутавшись в длинное махровое полотенце, женщина бессильно сползла на пол. Ее природная храбрость была разбавлена изрядной дозой здравого смысла, и она прекрасно сознавала, какая опасность нависла лично над ней. Однако больше всего пугало не это. Одна мысль о том, что Джексон способен навести свой убийственный прицел на Лизу, наполняла ее безотчетным ужасом.

Как это ни странно, именно с этой мыслью Лу-Энн взяла себя в руки. Она устремила взгляд на дверь, за которой стоял человек, с кем у нее, пожалуй, было больше общего, чем различного. У обоих есть свои тайны; оба невероятно разбогатели нечестным путем. У обоих умственные и физические способности значительно выше средних. И, возможно, самое главное: обоим приходилось убивать. У Лу-Энн это получилось спонтанно, она думала только о своем самосохранении. Джексон убивал сознательно, обдуманно, однако и его мотивацией в каком-то смысле было самосохранение. И пропасть не такая уж и большая, как могло показаться на первый взгляд. В конце концов, следствием явилась смерть двух человеческих существ.