Победитель не получит ничего

— Можешь отказаться. Конечно, я покажу и так. Но я хотела бы, чтобы ты разобрался с коллекторами… Или просто как-то убедил их. А то звонят родителям, угрожают. На дверях нашей квартиры краской угрозы писали, теперь вот на стене в подъезде про меня гадость крупными буквами… Родители взяли кредит на мое обучение. Я же на коммерческом учусь — не все же такие умные, как Хромов, который мог бы платить, но все равно поступил на бюджетное. В прошлом году мама взяла кредит… Потом из того банка ушла… Но какие-то долги будто бы остались, а теперь там еще и проценты наросли…

— Так о чем с ними говорить надо?

Она снова помахала кому-то и сказала, не оборачиваясь:

— Ладно, проехали. Я и так покажу ту квартиру.

— Название коллекторского агентства помнишь?

— «Возмездие». Они сегодня обещали приехать, вчера звонили родителям и приказали ждать их, а то потом будет еще хуже.

Она посмотрела Елагину в лицо и тут же отвернулась, понимая, очевидно, что он не собирается ей помогать.

А он взглянул на заходящих в здание студентов и кивнул:

— Хорошо. Тогда ты сбегай на первую пару и спускайся. Буду ждать. Покажешь мне ту квартирку, а я за это время постараюсь что-нибудь…

— Не надо, — покачала головой Яна, открыла дверь и выскользнула наружу.

И перед тем как закрыть дверь, повторила:

— Не надо. Там и в самом деле серьезные люди. Не хочу тебя подставлять.

Вера заскочила в кабинет Окунева, чтобы узнать, как идут дела. Егорыч начал рассказывать, что в покерном турнире лидирует Елагин, и отрыв от всех остальных у него такой огромный, что организаторы что-то заподозрили и пытаются понять, как это получается у игрока, который прежде не засветился ни в одном подобном состязании. Игроки команды Сан Саныча тоже в лидерах, скорее всего, они все поедут на итоговый турнир…

Напомнил о себе мобильный телефон. Бережная посмотрела на монитор и сказала Окуневу:

— Звонит Петр. Точно разбогатеет, только что о нем говорили. Может, и у него какие-нибудь новости.

— А он с девушкой собирался встречаться…

Вера ответила на вызов, хотя очень хотелось узнать у Егорыча, что за девушка, откуда она взялась и почему в рабочее время… Хотела задать эти вопросы самому Елагину, но тот опередил ее, спросив, известно ли ей коллекторское агентство «Возмездие».

— Слышала про такое, — ответила Бережная. — А оно тут при чем?

— Мне обещали показать квартиру, где скрывается или скрывался Степан Хромов. Вряд ли получится его там застукать, но осмотреть хотелось бы. Однако мне поставлено условие: решить вопрос с коллекторами — похоже, что ребята действуют очень жестко. На дверях и на стенах пишут…

— Обычная практика. Я немного знаю их директора, он в Приморском районе следователем был. Раскрываемость у него была неплохая, но очень много и закрытых дел. Были ли жалобы, которые подтвердились или нет, не знаю, но Ермекбаева уволили… Фамилию их клиентов назови.

Вера вернулась в кабинет, нашла в компьютере телефонные номера коллекторского агентства. Удивилась, что директора зовут Серик Олжасович. Видела его всего пару раз и тогда тоже удивлялась тому, что следователь с казахской фамилией выглядел вполне европейцем. Он даже представлялся русским именем, но сейчас она не могла вспомнить, каким именно. Набрала номер и почти сразу ей ответил мужской голос.

— Что у вас?

— Мне нужен Ермекбаев.

— По какому вопросу?

— По финансовому. Передайте, что ему звонит Бережная.

Больше вопросов не было, и через несколько минут в трубке прозвучал радостный голос:

— Слушаю вас, Вера Сергеевна, сколько лет, сколько зим!

— Я по делу, Серик Олжасович. Только я Вера Николаевна, а не Сергеевна…

— Так и я — Сергей Олегович. После того как перешел на новую работу, даже имя сменил, а меня в полицейской базе разместили по старым данным. Какой у вас вопрос?

— Скорее просьба. Ваши люди ведут себя неподобающе. На стенах разные надписи делают, угрожают. А статью сто девятнадцатую еще никто не отменял. Хотя надписи на стенах — это сто двадцать девятая.

— Наверное, эти люди не хотят платить по счетам?

— Они и не должны ничего. Согласно недавнему постановлению Верховного суда, проценты после окончания срока действия договора не начисляются. И если при закрытии основного договора у кредитной организации не было претензий…

— Я понял. Скорее всего, это не наша вина, а ошибка банка, который нам подал списки должников на взыскание.

— Тогда попросите банк, чтобы убрали надписи и покрасили стены в подъезде.

— Адрес назовите и фамилию ваших клиентов, чтобы в дальнейшем мы знали, кого нельзя трогать.

— Думаю, что получится очень большой список. Но пока только Ставицкие.

— Ха-ха-ха, — изобразил веселье Ермекбаев. — Хорошо, я сейчас распоряжусь, чтобы отправили каких-нибудь узбеков закрасить надписи.

— Вы считаете, что это узбеки так хорошо владеют русским? — притворилась удивленной Бережная. — Это они написали?

— Ладно, до вечера все будет в порядке. Может, даже до обеда успеют, — пообещал Ермекбаев и спросил: — У вас все, Вера Николаевна?

— Пока да, Сергей Олегович.