Победитель получает все

В этом и был весь он, Сесили раскусила его. Снаружи нарочитая грубость, резкость и твердость, а внутри сердце – доброе и нежное. Вместе с тем, когда это было нужно, он мог быть уверенным, жестким и сильным. На протяжении многих лет Сесили упражняла и характер и волю, чтобы побеждать, а для этого она старалась никогда не выказывать слабость, никогда не позволять никому брать над собой верх. Она могла постоять за себя. Но сейчас ей хотелось одного: сидеть, прижавшись щекой к его ноге, и чтобы он гладил ее по голове, и чтобы это не кончалось.

Ее потянуло в сон, глаза слипались сами собой, и она тихо прошептала:

– Надо бы почистить зубы.

– Ш-ш. – Его голос убаюкивал, затем он поднял ее с пола и прижал к себе. – Чуток поспи.

– А как же зубы? – слабо сопротивлялась она.

Ничего больше не говоря, он понес Сесили по коридору в спальню. Толчком ноги распахнул двери и положил ее на кровать.

Мягкость простыни приятно действовала на ее липкую кожу. Сесили с наслаждением провалилась в легкую дрему. Шейн отошел, чтобы вернуться через минуту со стаканом воды. Протянув стакан, он коротко велел:

– Пей.

Она с трудом приподнялась, опираясь о локоть, и в два-три глотка осушила стакан. Прохладная вода смягчила и освежила ее пересохшее горло.

– Спасибо.

На миг их взгляды встретились, и все поплыло перед глазами.

– Ложись и попытайся уснуть, – тихо произнес Шейн.

– Только не уходи. – Она покорно улеглась, положив голову на подушку. – Пожалуйста.

Шейн молчал, и эти мгновения показались ей вечностью.

– Ладно, не уйду, – прошептал он, ложась поверх одеяла возле нее и ласково обнимая ее рукой.

Боже, ей сразу стало легче. Было так покойно лежать, чуть-чуть прижимаясь к нему. Давно ей не было так хорошо, как сейчас. Сесили смежила веки, погружаясь в тихий, спокойный сон. Находясь в полудреме, она нашла в себе силы прошептать:

– Шейн.

– Что, детка? – Он поцеловал ее в висок.

Прежде чем заснуть, ей захотелось сказать ему, как он важен ей, – пусть знает. А так же чтобы он понял, что ею движет.

– Я хочу пройти в конгресс.

После долгой паузы он отозвался:

– Хорошо.

– Вот почему я выхожу замуж. – Она закрыла глаза, но он – после ее признания – не ушел, он остался с ней.

Зевнув, она прижалась к нему. Ей было хорошо, как никогда, его руки дарили ей давно забытое ощущение покоя и счастья.

– Я ни разу не ходила на свидание с Флетчером. Он меня и пальцем не тронул.

Она ничего не скрывала от Шейна, пусть все знает. Что же касается последствий, то сейчас она не задумывалась о том, насколько они могут быть серьезными. Завтра, как она полагала, все образуется.

– И не тронет.

Это прозвучало твердо и уверенно, как обещание.

Приятные мурашки побежали по ее коже. Сесили взяла его за руку, и их пальцы переплелись.

– Я не обманываю.

Шейн нежно привлек ее к себе:

– Об этом давай поговорим завтра.

Она кивнула, медленно погружаясь в сладкий сон, растроганная его нежностью. Впервые, сколько она себя помнила, если не считать детства, о ней так заботились…

На следующее утро Сесили проснулась свежей и бодрой, лишь голова слегка побаливала. Приняв душ и смыв вместе с грязью остатки мучительных воспоминаний, она ощутила, как к ней возвращается прежняя энергия.

Поискав глазами смартфон, она заметила его на рабочем столе возле окна. Взяв смартфон, она открыла окно, показывающее пропущенные текстовые и голосовые сообщения.

Их были сотни.

Сесили в нерешительности закусила губу. Она колебалась, не зная, как ей быть.

Пора было браться за ум. Прежняя жизнь, от которой она слегка отдалилась, очутившись в Ривайвле, настойчиво призывала ее. Раньше она принялась бы за работу, засучив рукава, но сейчас ей что-то мешало. Сесили не узнавала себя, это было так на нее не похоже! Неужели она боялась взглянуть правде в лицо? Но в прежние времена она никогда не отворачивалась от правды, какой бы неприглядной та не была. Почему же она медлит сейчас?

Почему мешкает?

Ей хотелось убедить себя, что это из-за предстоящей свадьбы с Майлзом Флетчером, но ведь это было не так. Перед собой не стоило лукавить. Она никак не могла, как ни старалась, пробудить в себе прежнюю работоспособность. Накопилось столько всего, что требовалось проработать, придумать и облечь идеи в слова, составить программу, имевшую первостепенное значение для ее предвыборной кампании, но даже желание баллотироваться в конгресс перестало быть столь сильным стимулом. Поручения отца, насущные политические проблемы, прежде вызывавшие в ней неподдельный энтузиазм, теперь – страшно сказать! – ей были почти безразличны.

Сесили устала. Устала от отца, от политических игр, от вечной суеты.

Но причин столь резкой перемены она не знала.

У нее не было ни малейшего желания приниматься за работу. Оставив смартфон на столе, Сесили решительно вышла из спальни.

Сейчас ей, во что бы то ни стало, надо было поговорить с Шейном.

Будь, что будет. «Приняв решение, переходи к действиям». Она всегда поступала именно так.