Победитель получает все

Шейн нахмурился и удрученно покачал головой.

– Когда умер отец, наша семья попала в отчаянное положение. Я тоже был напуган, не знал, что делать. Но надо было что-то предпринимать. Тогда я уперся рогом в землю и, как бульдозер, начал сметать со своего пути все препятствия. Первые два года после кончины отца я работал в трех местах, одним из них была фирма моего дяди Грейди.

Он посмотрел ей в лицо и усмехнулся:

– Теперь он работает на меня. Вроде бы неприглядная история, ведь я многим обязан ему.

– Ты чувствуешь свою вину перед ним?

– Вину? Не совсем. – Шейн задумался. – Скорее ответственность. Его компания была первой, которую я купил. Я дал ему ясно понять: если он не продаст компанию, то потеряет бизнес. Тогда он уже не мог конкурировать со мной.

Шейн насмешливо подмигнул:

– Я вел себя очень деликатно, но такова, увы, правда жизни.

– А почему он не мог конкурировать с тобой?

– Я был лучше, компетентнее, конкурентоспособнее, смелее, нас никак нельзя было сравнивать. Мы жили и работали недалеко друг от друга, от него ко мне начали переходить люди, а также подряды. Я не хотел отнимать у него его бизнес, но тогда моя семья и я сам находились в очень затруднительном материальном положении. Раз начав, я уже не мог остановиться. Хотя даже сейчас, когда у меня на банковских счетах лежат суммы со многими нулями, мне все равно кажется, что мы находимся в шаге от разорения.

Сесили захотелось подбодрить его, пожать ему руку, но она не решилась.

– Тем не менее, ты добился своего. Все твои близкие встали на ноги. Ты их спас. Ты хорошо поработал.

– Ну, не знаю. Мне до сих пор как-то не верится.

– Просто ты так привык жить. Но для всех ты герой.

Шейн расхохотался:

– Думаю, они с тобой не согласятся.

В отличие от него Сесили не сомневалась в том, что его близкие как раз с ней согласятся, но про себя решила, что не стоит говорить об этом вслух и разубеждать его. Инстинкт ей подсказывал, что тут следует быть деликатнее.

Шейн погладил Сесили по бедру, ей это было очень приятно:

– Как самочувствие?

– Превосходно. – Она накрыла его ладонь своей и сама удивилась своему порыву.

Их пальцы переплелись. Это произошло, к ее удивлению, просто и естественно. Сесили взглянула на его длинные загорелые пальцы, на их фоне резко выделялись ее – бледные и более короткие.

– У всего плохого есть хорошие стороны, даже у рвоты.

Сесили зарделась от смущения и даже прикрыла лицо свободной рукой.

– Мне так стыдно! Лучше бы ты ничего не видел.

– Почему?

– Потому что я, должно быть, выглядела ужасно, даже омерзительно. Мне не хочется, чтобы ты видел меня такой.

– А мне понравилось.

– Ты в своем уме? Что тут может понравиться?

– Зато, Сесили, ты стала похожа на человека. На живого человека. Ты была прекрасна, я даже не думал, что ты можешь быть настолько прекрасной. – Шейн привлек ее к себе, она не сопротивлялась.

Их разделяло одно лишь дыхание, глубокое, взволнованное.

– Мне кажется, было бы неприлично благодарить тебя за все, что ты сделал.

– Прилично, неприлично, тебе какая разница?

– Неужели для тебя нет никакой разницы? – Сесили лукаво посмотрела на него.

– Совершенно никакой. – Он притянул ее еще ближе, она почти сидела у него на коленях. Сесили не успела что-либо возразить, как он поцеловал ее в губы.

Вернее, жадно впился.

Она ответила ему столь же страстно. Ее язык требовательно коснулся его языка.

Она хотела его. Она не могла жить без него. Поцелуя уже было мало, ей хотелось продолжения.

Но тут он отстранился от нее, чуть-чуть, чтобы иметь возможность прошептать:

– Пора бы уже рассказать мне о твоей глупой, идиотской затее.

Сесили подскочила на месте, затем встала и заметалась взад-вперед по кабинету. На ней были выцветшие джинсы, майка без рукавов и балетные тапочки. Все ее строгие деловые наряды в первый же день пребывания в Ривайвле оказались совершенно неуместными и ненужными.

Наконец она остановилась перед ним и начала довольно сбивчиво:

– С детства я преклонялась перед отцом. Больше всего мне хотелось, чтобы он гордился мной. Митч – это совсем другая история. Учеба давалась ему легко, поэтому его нисколько не волновало, что отец думает о нем. Я же была не столь способной, мне приходилось лезть из кожи вон, чтобы получать хорошие отметки. Митчу для того, чтобы получить высший балл, достаточно было лишь заглянуть в учебник, тогда как мне приходилось корпеть над книгами часами.

Шейн был поражен. За все время здесь, в Ривайвле, он почти не видел, чтобы Сесили и Митч разговаривали друг с другом. Ему не верилось, что когда-то в детстве они вместе готовили уроки и даже соперничали между собой. Сесили опять принялась бегать туда-сюда по кабинету.

– Дальше, я слушаю. – Он подталкивал ее к дальнейшей откровенности.

– У меня была только одна область, где я могла взять верх над братом. Этой областью была политика. Он терпеть ее не мог, тогда как я с детства мечтала о карьере на госслужбе. – Она присела на самый дальний стул, уронив руки на колени. – Тебе известно, что я, как и брат, училась на юридическом факультете?

– Да, это указано в твоем личном деле. Правда, в виде сноски.