Победителей не будет

— Доброе? — она кисло хмыкнула. Хольм промолчал. Выяснять отношения было недосуг да и присутствие его ученицы заставляло Эл держать себя в руках.

— Я перенесу вас к магистрам. Вам лучше молчать, Изабел, хотя возможно с вами захотят поболтать. Будьте осторожны. Эти люди опасны так, как не опасен никто в этом мире. Будьте благоразумны выбирая слова, если с вами заговорят.

— Благодарю за предупреждение, — прохладно сказала она.

Χольм протянул руку. Эл не без трепета сжала его ладонь. Прикасаться к нему было страшно. От мысли что этим прикосновением он может услышать или остановить ее сердце, становилось жутко. Он взял за руку ученицу и их понесло сквозь пространство.

На холме с видом на Транту стоял большой открытый шатер. Такой роскоши Эл никогда не видела. Золотые стулья и столы, рассыпь фруктов в вазах, фонтан с горячим вином. Тут стояли люди, в разных одеждах: кто в шелке, кто в тяжелом бархате. Все они смеялись и разговаривали, беззаботно поглядывая на панораму города.

Их появление заставило разговоры смолкнуть.

— А, Вальгард, — улыбнулась магистр Рилла в серебристом шелковом одеянии, причудливом тюрбане и роскошном меховом плаще. — Доброе утро.

— Доброе утро, магистр, — сказал он и под маской Эл услышала улыбку. Она уже знала тона его голоса. — Я прошу вас позаботиться о моей ученице и о леди Торнуд. Если вы окажете мне такую честь.

Рилла смерила взглядом ее и девочку.

— Я беру их, — сказал она официально. — На время битвы они под моим покровительством.

— Благодарю вас, — Святозар поклонился. — Селим не появлялся?

— Сосредоточен как всегда, — Рилла отпила из кубка горячего вина, парящего на стылом воздухе.

— А ученик?

— Он остается при нем. Он всегда при нем, знаете ли. Селим считает, что это полезно — наблюдать за сильными заклятиями. Вы свою девочку, как я понимаю, бережете?

— Я нахожусь в гуще боя. Девочке не стоит видеть такое. Не в таком нежном возрасте, — сказал Святозар.

— Девочки быстро учатся. Не недооценивайте их, Вальгард, — Пропела Рилла и села в один из золоченых стульев.

— Зная вас, это невозможно, магистр, — польстил Святозар, и они с Риллой обменялись странными взглядами. Он отвел Эл и ученицу в уголок шатра и усадил на скамью. Еще дальше под открытым небом ютилась семья из напуганных горожан. Святозар кивнул им они судорожно закивали в ответ.

— Кто это? — просила Эл шепотом.

— Семья одного из учеников. Εго мастер попросил их сберечь. Покровительства магистров им, конечно, не видать, но хотя бы не сгорят, — Он посмотрел на Эл и на ученицу. — Оставайтесь здесь. Помните, чтобы ни случилось — вы в безопасности. На вас мои камни, помните об этом.

Мурашки побежали по коже Эл.

— Хольм… не надо, — прошептала она. — Умоляю вас.

— Видите вон тот стяг, леди Торнуд, — Холм указал ей на штандарты — нордовский и ее семьи возвышающиеся над городскими воротами. Она кивнула. — Представим, что я оставил вас там. Я ведь мог, не так ли?

Эл прикусила губу.

— Могли, полагаю.

— Наслаждайтесь зрелищем вместе с магистрами. Селим не разочарует их, — сказал он, развернулся и отошел от шатра. Миг и он растворился в воздухе.

— Посмотрим, посмотрим, — азартно проговорил полный мужчина с серебристыми глазами, садясь в кресло рядом с Риллой. Сердце Эл грохотало в груди.

Они сидели тут, словно в театре перед интересным представлением. Пили вино и шутили, а люди там внизу в городе собирались проливать кровь.

— Почему твой ученик никогда не показывается, Ρилла? Это невежливо, — начал брюзжать толстяк.

— Селим очень сосредоточен на бое. Всегда. И ему некого тут оставлять. Своего ученика он защищает сам, до прочих ему нет дела.

Эти слова как отравленная шпилька воткнулись в сердце Эл. Нет дела… Οн даже не пришел, чтобы убедиться, что она здесь. Ведь это такая мелочь для него — перенестись и убедиться. Но он не пришел. Кислая обида и горечь медленно заполняли ее грудь. Она сжала кулаки. Он не ударит! Поэтому он не пришел. Потому что пощадит город. Пощадит, потому что она в нем. Не сможет он подвергнуть ее такому риску, ведь правда? Нет. Не сможет. Эл помнила его поцелуи и ласки, его смех и вечное поддразнивание. Сейчас отчего-то вспоминалось хорошее. Не то, как он сжег белоснежный лист перед ее лицом, а то как подарил целую шкатулку.

Войска южан медленно поползли вперед. Шла пехота, тащили катапульты осадные башни. Над Трантой взвились виверны и стали кружить в небе как стая гигантского воронья.

— Да-да, они как всегда поднимают их в воздух, — проговорил кто-то.

— На земле они сгорят как и пехота, все верно.

— Им это не поможет, — сказала Рилла гордо.

Когда войска приблизились на расстояние полета стрелы, все замерло.

— Сейчас, сейчас! — потирал руки один из магов, молодой и рыжебородый. — Обожаю заклинания Селима, такие эффектные.