Победителей не судят

И японцам становилось плохо — сражаться с русскими на море они уже не могли — тройной перевес в силах ощутимо сказывался. Любые морские перевозки фактически прекращены после торпедирования нескольких транспортов, набитых эвакуированными с корейского плацдарма солдатами. Так что долго японцы там не продержаться — по приказу наместника подтянули резервы с тяжелой артиллерией, и через десять дней последует наступление. А там можно будет подумать над переносом боевых действий уже на вражескую территорию, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Хотя, десант уже состоялся — и тут Алексеев рассмеялся.

— Ну Стессель, вот сукин сын!

Командующий войсками округа уговорил наместника начать десанты не только на Курильские острова, но даже высадится на Хоккайдо. Причем это было правильным решением — захваченные с боем курилы можно будет считать русской территорией и не возвращать их Японии по заключению мира. И первый городок на Хоккайдо захвачен десантом со вспомогательного крейсера, поддержку осуществили «Россия» и «Громобой». Небольшой гарнизон из ополченцев и полицейских был разогнан первыми выстрелами, и над самым высоким зданием был поднят Андреевский флаг…

— Прохвост, — усмехнулся генерал-адмирал, и вернулся к прежним мыслям. К вечеру он будет в Масампо и передаст телеграмму наместнику, где тот расположился со своим штабом. Понятно, что великие князья тут же убудут на быстроходном крейсере в Дальний, где для них уже готовится литерный поезд. И отбудут в столицу — там сейчас будут главные дела, от которых зависит дальнейшая судьба страны.

Как и возможные перспективы — страшного противостояния с германским рейхом, которое будет названо «первой мировой войной», Алексеев категорически не желал. Как и будущих революций, что могут навсегда покончить с Российской империей!

— Фока поставят наместником, не меня же — и он будет заканчивать эту войну. Японцев нужно сбросить в море — лишившись армии, на переговорах они станут покладистыми. А то взяли манеру по ночам нападать!

Алексеев прикрыл глаза, вспомнив ту самую первую ночь, когда год тому назад, на внешнем рейде Порт-Артура впервые прогремели взрывы…

Великий князь Александр Михайлович с супругой Ксенией Александровной и с ее старшим братом.

Глава 42

— Не знаю, на что может надеяться ваше высокопревосходительство, но война японской императорской армией проиграна, как и ваш флот потерпел поражение. Понимаю, осознавать это для вас, маршал, крайне неприятно, но сие есть факт и с ним нужно смириться. Или умереть, чтобы не увидеть позора, но этим шагом заодно погубить свою собственную страну — выбор исключительно за вами, Ойяма-сан!

Фок пристально посмотрел на словно высеченное из камня невозмутимое лицо главнокомандующего японской армией — Ойяма Ивао сидел с ровной спиной, сохраняя достоинство. Можно было только догадываться, что происходит в душе японца от сказанных им слов, в которых не было никакого глумления над противником, а лишь холодная констатация непреложного факта, истинность которого была понятна для них обоих.

Японцы неделю назад первыми предложили перемирие, чтобы дать русским время «оплакать безвременно ушедшего императора» — таковы восточные традиции, которым не стоит удивляться. Понятное дело, что обе стороны нуждались в передышке — русским было необходимо время, чтобы подтянуть тяжелую артиллерию и сосредоточить у Фузанского плацдарма все шесть Сибирских корпусов — 18 дивизий уменьшенного «троичного» штата. Каждая из двух армий — Квантунская и 1-я Маньчжурская имели почти по сто тысяч солдат и офицеров. Более чем двойной перевес над восемью японскими пехотными дивизиями, включая сильно потрепанную гвардию. По нынешним своим штатам, оснащенности и боевому духу эти наскоро пополненные соединения равнялись прежней резервной бригаде, не способной наступать, а только обороняться.

— Маршал — у меня вдвое больше дивизий, чем остались у вас. И в выучке они превосходят ваши войска — лучшие японские солдаты погибли у Бицзыво, Ляохе, Далинском перевале и Дагушаня, на реке Ялу, у Пхеньяна и Сеула. Здесь у вас под рукою жалкие остатки — так что к длинному перечню побед скоро можно будет добавить Фузан. Впрочем, в своих поражениях японская армия не одинока — у вашего флота не меньше конфузов. Могу перечислить по памяти — два боя в Желтом море и у мыса Шандун, Ляодунский залив и Цусимский пролив — и это еще не все в этом скорбном списке. Хотите знать, Ойяма-сан, чтобы сделал любой европейский командующий, будучи на моем месте?!

— Было бы интересно услышать, что скажет ваше величество, — японец поклонился, он соблюдал ритуал. Но нужно было знать, что все эти церемонии никогда не помешали любому самураю тут же убить противника, благо меч всегда был под рукой.