Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

- Так точно. Снимает квартиру на Тверской, напротив Центрального телеграфа. Владелица - дочь сталинского министра, живет на даче. Единственный сын - дипломата, аккредитован в Конакри..

- Сколько времени китаец этот в Москве ?

- Соседи говорят, что бывает наездами. Его видят тут при примерно с год...

Рындин подумал:

- Имя и фамилия, конечно, нам ничего не говорят ?

- Естественно, - обрадовался собеседник, - здесь он может блеснуть профессионализмом.

- Их у него, скорей всего, в избытке...

Рындин опять поморщился: что за манера - выпендриваться на службе ?

- Это все, Олег Алексеевич.

- Спасибо, - сказал он суховато..

Рындин получил нужную информацию: Шанс оправдаться, который он предоставил Панадису, тот не не использовал...

Теперь не могло быть никаких сомнений: сегодняшний визит Панадиса к нему - лишь хитроумная попытка обвести его, Рындина, вокруг пальца. И предпринята, возможно, по совету того же Ченя.

С этой минуты судьба Панадиса и его секьюрити - израильтянина, в принципе, была решена.

Рындин отложил телефонный аппарат.

Последствия нападения на Медицинский Центр "Милосердие 97" были ликвидированы. Его ждали дела...

5

Андрей Станиславович Ковальский принадлежал к редкому типу людей, которые и в огне не горят и в воде не тонут.

Встретит такой по дороге смерть - весь расплывется, заокает:

- Кого вижу ! Какая встреча !

Ну прямо друзья с рожденья - и как за таких не порадоваться ?!

Пошутит, покалякает, посмеются оба, и, глядишь, смерть растрогается: " Чего ж это я, подумает, плошаю?! Хорош же мужик, чего же его так быстро с собой забирать?! "

В свои шестьдесят три, он, инженер Ковальский, хоть и на пенсии уже, а со всеми в ладах, всем нужен. Он тебе и починит, и смастерит, из дерьма конфетку слепит и так еще тебе подаст, что съешь и спасибо скажешь.

Он и в пятьдесят пять еще в горы ходил, на плотах по рекам сплавлялся. Рюкзак на одном плече, гитара на другом, запас анекдотов, который и на вторую, и на пятую ночь не кончится... Всегда ровен, весел, свободен. С женой развелся еще в тридцать пять, сын в Питере доценствует, а сам бабешками иногда балуется: обычно лет на пятнадцать помоложе. Чтоб не слишком и в то же время...

Всю свою жизнь он так: звезд с неба не хватал, но зато руки! Обе правые и, как говорится, по локоть золотые. Да за одни такие руки человека почитать можно. Цены им нет и не может быть. Все сделают, со всем справятся. И главное - без истерики, нервотрепки, ворчания и жалоб: все со смешочком, с напевочкой, с присвистом.

Студентом был таким, потом инженером. Все рады были ему. У него собирались, к себе приглашали...

Пока не женился. Походы, "мальчишники", междусобойчики - все сразу закончилось. Жена попалась - зануда:

- С туристами не пойдешь!Что я одна с малым буду сидеть?

Дальше - больше:

На спевку гитарную, под дым и водочку - "Только попробуй, - я что, домработница тебе?" Рыбку поудить где-ни будь на водохранилише в Подмосковье ? "Ты бы лучше делом занялся, а не глупостями..."

Он любил из дерева безделушки делать, мебель старинную реставрировал. Все соседи к нему обращались - "видик" вышел из строя, перегорел утюг...

Помогал, подсоблял, успокаивал...

Никогда не видели его унылым, и, что бы не случилось, не жаловался и не впадал в отчаянье.

Таким в молодости был и таким в пенсионном возрасте остался.

Иных его сверстников взять - да они злобой, как тюбик пастой, переполнены. Только открой: полезет, поползет - не остановишь ! Жалуются, стонут, кряхтят, все на свете клянут и честят.

А вот он, Ковальский, - нет ! Всегда одинаков: всем доволен, везде нужен...

Лет пять назад, когда разогнали весь ИТР на заводе, - кого в рабочие, кого на пенсию, кого в отпуск без содержания а кого и просто за ворота Ковальский долго не тужил и не печалился...

На третий день, когда шел на оптовый рынок за макаронами да за сахаром - так много дешевле получалось - глядит: стоит мужик возле "девятки" на дороге, дверь в машине закрыта наглухо, ключ внутри, а он потеет, парится, пытается внутрь проникнуть. И все не впротык.

Вот Андрей Станиславович и приткнулся. Попотел вместе с бедолагой минут пятнадцать, пару анекдотов рассказал, запачкался слегка - но ведь открыл все же. Мужик сунул ему пятьдесят тысяч недоминированными...

- Да ты что, брат ? - изумился инженер.

- Да я б тебе и три раза больше дал, коли б было...

Ну, насчет было - не было, это - поди знай ! А вот сама по себе мысль о замочном ремесле: а почему бы и нет ? - в мозгу, как острый гвоздь застряла.

Пошел, понакупил на развале старых и ржавых замков, неделю повозился, поразбирал и пособирал, глядишь, уже на более сложные нацелился. А потом и за иностранные принялся - турецкие, итальянские, их теперь на все металлические двери в домах ставили.

И так пошло и поехало. Через полгода у него уже и клиентура своя появилась. Звонки со всех концов города. Днем - один прейскурант, ночью другой.

- Станиславыч, гони, давай ! Понимаешь, замок у меня, едри его корень... Не могу в квартиру войти. Такси, я тебе в оба конца оплачу...