Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

- Клади на кровать ! - раздался срывающийся от напряжения голос курносого. - А ты, чтоб здесь осталась. - Приказал он слегка притихшей девице. - Пока не проспится. И не давай ему ложиться на спину: сразу переворачивай...

- Наклюкался, - с омерзением бросила Анастасья.

Виктор пожал плечами. Он эту историю близко к сердцу не принимал. Да какое ему, в конце-концов, дело до этого идиота?!

Они сидели в номере Анастасии. Она - перед зеркалом, он - уставившись в телевизор.

Виктор снял телефонную трубку.

- Далеко звонишь?

- В турбюро. Вдруг что-нибудь проклюнулось...

- Напрасно торопишься: тише едешь, дальше будешь, - выдавила она, не разжимая губ. В них была кисточка: она подкрашивала ресницы.

Виктор не среагировал и снял трубку. Он набирал номер. Сначала было несколько гудков, потом - записанный на автоответчике и чуть дребезжащий из - за расстояния голос.

- Я по объявлению! Мог бы вам помочь. Свой телефон оставить не могу. Сами понимаете. Позвоню завтра. Перед обедом...

Виктор свистнул и выразительно посмотрел на Настю. Что это она там сейчас говорила?

На ее лице застыло выражение напряженного ожидания.

Вот и красивой ее не назовешь, мелькнуло в голове Виктора, а есть что - то такое, что не во всякой женщине обнаружишь, что не даст пройти. Невольно взгляд но бросишь.

Он еще раз оглядел ее: медные пряди волос, ясные серые глаза, правильно очерченные губы...

Она подошла к нему. Смотрела настороженно, словно спрашивала: неужели началось?

Виктор позвонил вниз, спросил, когда поезд. Положил трубку.

- Пошли будить заморского дружка. Возвращаемся в Москву через два часа. Полно дел еще.

Анастасия пожала плечами и отвернулась.

- Ну уж нет, сестрица ! - насмешливо бросил он.- Пойдешь со мной. Его, может, еще приводить в себя надо: поможешь...

По ее лицу пробежала гримаса.

- Там эта блядь...

- Вот уж не думаю, - недобро усмехнулся он. - Не до нее ему...

Дверь в номер Алекса не была закрыта на замок. Девица, свернувшись калачиком, лежала на софе. Из под смятой миниюбки белыми похабными прожекторами светили здоровенные ляжки: таких только запрягать. А потом пахать, и пахать.

Вымазанный в рвоте израильтянин валялся на полу.

- А ну пошла ! - толкнула деваху туфлем Анастасия.

- Че, - протянула та, спросонья. Еще не очухалась.

- Сказала, пошла, давай ! - грубовато подтолкнула ее рукой Анастасия, и рукой и стала стягивать с софы.

Продрав глаза, девица тряхнула рыжей чолкой:

- Что я, дура, что ли ? Плати прежде! Без денег не тро нусь !

Скривив рот и прищурившись, Виктор сунул руку Крончеру в нагрудный карман, вытащил и брезгливо протянул ей пятидесятидолларовую банкноту.

- Мало ! - моргнула белесыми глазами деваха и втянула в себя воздух. - Давай еще столько же...

- Чего ? - взбесился Виктор. - Сейчас я ментов приглашу. С ними будешь торговаться...

Он взялся за трубку телефона.

Девка поспешно схватила сумку и, подпрыгивая на ходу - туфля плохо оделась - рванула к двери.

- Эй ! - Виктор принялся тереть в ладонях уши израильтянина. Очнись, мудила !..

Крончер выворачивался. Не давался.

Виктор стянул с него куртку, освободил одну руку и повернул Крончера на бок. Стал расстегивать одежду.

Алекс не открывал глаз.

- Эй, - начал закипать Виктор,- сказали тебе? Вставай, еврей!

- Ну да, еврей! Не араб ! - подтвердил пьяно Алекс. - Можешь документы проверить. - Израильтянин...

Лишь дважды в жизни он почувствовал, что оба этих

понятия сливаются воедино. И оба раза это было связано с уничтожением гитлеровцами еврейского населения Европы.

Впервые - когда еще в первом классе школы, услышав о шести миллионах погибших, горестно, со слезами на глазах спросил у отца:

- А где же была израильская армия?

А еще раз, когда ему и его сверстникам, старшеклассникам, приехавшим в Освенцим по программе школьного обучения, пришлось участвовать в массовом побоище с местными бритоголовыми - неонацистами со свастиками на куртках.

Чернышев стащил с него брюки и махнул рукой в сторону Анастасии:

- Давай в ванную его...

Они втащили его в ванную и открыли кран. Напор гудящей ледяной струи обрушился на обалдевшего Алекса.

- Зубур... - забормотал он. - Зубур!

- Чего он там ? - спросил Виктор у Анастасии, но она пожала плечами.

- Черт его знает, на иврите, наверное, что - то значит...

Алекс задыхался, отряхивался, фыркал. Наконец, слегка протрезвевшими глазами взглянул на Виктора и Анастасию.

Попытался прикрыться рукой - не вышло. Он был совершенно мокрым. Короткие темные волосы посверкивали, по смуглому лицу стекали струи. Он уже приходил в себя.

Анастасия, пожав плечами, величественно удалилась.

- Через полтора часа поезд, - объяснил Виктор. - Может, хочешь остаться с костромскими ментами ?

- С кем, с кем ? - не понял Алекс.

- Ну, как их у вас там называют? С местными полицейскими...

- Едем !

Он начал одеваться.

Рубашка сразу прилипла к телу накрепко, словно ее приклеили столярным клеем и ее надо потом отдирать вместе с кожей.

Выйдя из ванной и стряхивая с себя капли, обратился к Анастасии.

- Есть у вас сушилка для волос ?

Ни слова не говоря в ответ, она вышла и через пару минут вернулась с электроприбором.