Победный «Факел Гаргалота»

— Если король попытается затягивать переговоры, то… как бы это помягче… я поневоле разрешу вольности в захваченном дворце, грабеж и вообще… полагаю, мои люди, распаленные трофейным вином, даже не услышат моих приказов, штурмом возьмут башню Остроглавую, где будут убиты и надруганы все…

Он выскользнул в коридор, охраняющие его гвардейцы отступили, давая дорогу, и он почти побежал в сторону лестницы.

Когда я вернулся, Марфли, что за все время не проронил ни слова, с заметным вниманием прислушиваясь к тому, как быстро боль покидает его раненое плечо, спросил тихонько:

— А почему не позволили захватить короля Гиллеспая?.. Тогда бы он стал сговорчивее!

— Или не стал бы, — ответил я. — Вы что, предполагаете наличие гордости только у себя?

Он пристыженно умолк, я добавил наставительно:

— И вообще, Марфли, вас плохо обучали. Все договоры, заключаемые с плененными королями, считаются недействительными.

Он дернулся, посмотрел на меня с великим уважением.

— А ведь и правда… Мне такое говорили, но как-то вылетело из головы…

— После неудачной дуэли, — предположил я. — Получать по голове всегда чревато, дорогой Курцер. А теперь идите и готовьте отряд к быстрому отходу. Хотя армия Гарна в трех сутках от столицы, но я не хотел бы ввязываться в стычки даже с мелкими отрядами.

— Слушаюсь, — ответил он, вскакивая. — А как… с дворцом?.. Сейчас как раз насилуют королеву…

— От такого нужного для воспитания патриотизма занятия отрывать нельзя, — признал я. — Хотя и надо. А фрейлин?

— Тех тоже. Но очередь к королеве больше.

— Что, такая красивая?.. Хотя что я несу, это же королева…

Он исчез, я подошел к окну и увидел, как к башне, куда успел скрыться король, подбежал Шерзингер, покричал, дверь приотворилась, пропуская королевского секретаря вовнутрь, и тут же захлопнулась.

Гвардейцы в коридоре вытянулись, глядя на меня преданными глазами.

Я сказал значительно:

— Улучшателю требуется покой на размышлизмы и сосредоточение, потому никого ко мне без моего позволения не пропускать!

— Костьми ляжем, — заверил один, остальные только молча закивали.

Я прикрыл дверь, вернулся к столу и сказал тихо:

— Модуль Икс-восемнадцать, связь…

На моем рукаве появилось изображение, мутное и скачущее, я даже не сразу понял, что королевский секретарь торопливо поднимается по узкой лестнице, протискиваясь между вооруженными людьми, оставшейся верной королю охраной и какими-то крайне взволнованными придворными.

К сожалению, видеокамеру размером с маковое зернышко удалось прилепить всего лишь на предплечье королевского секретаря, хотя, конечно, лучше бы на лоб, но в спешке не придумал, как это сделать, а похлопывать по лбу как-то не…

Наконец запрыгало изображение быстро приближающейся двери, донесся скрип, мелькнуло лицо гвардейца. Я рассмотрел тесную комнатку, битком забитую людьми, только для короля освободили место, он в кресле, старый и злой, в помятой одежде, похожий на мрачного ворона, полного подозрения ко всему миру.

Вокруг него явно советники, так что удирал не совсем уж в спешке, а отступал или же просто проводил совещание, когда мы высадились на берег и пошли на штурм.

Королевскому секретарю поспешно давали дорогу. Я ожидал, что опустится перед королем на колени, но он лишь низко поклонился, что дало мне ненужную возможность рассмотреть каменный пол и носки сапог самого Шерзингера.

— Говорите, — послышался хриплый и полный подозрения голос короля. — Как вы прошли через их ряды?

— Меня пропустили, Ваше Величество, — ответил Шерзингер, изображение отпрыгнуло от пола, неспешно проползло по обутым в военные сапоги ногам короля, штанам грубого покроя, явно у королевского секретаря проблемы со спиной, еще я успел увидеть золотой пояс и плотную рубаху синего цвета, наконец в кадр попало лицо короля, но сильно сбоку, камера же на плече. — Более того, захватчики послали к вам.

Все зашептались, король спросил быстро:

— С чем? Требуют сдачи?

Шерзингер замотал головой, изображение задвигалось, будто смотрит со лба королевского секретаря.

— Удивительно, — произнес он почтительно-радостно, — но речь о сдачи не идет. Как оказалось, на корабле гаргалотцев находится принцесса Стефания…

Кто-то за его спиной проговорил едва слышно:

— Вот же сволочь… Везде пролезет! Неужели и у гаргалотцев что-то выпрашивает…

Король потребовал:

— А о чем тогда речь?

Секретарь сказал быстро:

— Ваше Величество, гаргалотцы потребовали отдать земли Сарджантрии под полное управление принцессы Стефании.

Гиллеспай охнул:

— Что-что? Я услышал верно?

— Отдать земли Сарджантрии, — послушно повторил секретарь, — под полное управление принцессы Стефании. И признать независимость этой, как они считают, явно со слов этой хитрейшей змеи, все еще существующей Сарджантрии!

Король откинулся на спинку кресла. Злое лицо чуть разгладилось, пробормотал озадаченно:

— И это все?

Его лицо уплыло вверх, а в кадре снова появились королевские сапоги, что у них за дурной обычай кланяться, а когда снова я увидел лицо Гиллеспая, королевский секретарь подтвердил: