Победный «Факел Гаргалота»

— Конечно. Чуть ли не всех стран мира!.. Там же… эх… Почему ты не отговорил ее от такой дури?

— А вы? — поинтересовался я.

Он буркнул:

— Я не знал, что вот так р-раз и возжелает поехать с отъявленными лоботрясами!.. Наверное, ты чем-то ее обидел.

Я дернулся.

— Да на хрена это мне?

— Не знаю, — ответил он, — но вид у нее был обиженный.

— Ну обиженный, — ответил я с оттенком злости, — так обиженный, не мое дело. Женщины всегда придумают, на что обидеться. Даже и не стану пытаться понять. Да и вообще…

Автомобиль стремительно, нарушая правила, пересек двойную разделительную и понесся в сторону выезда за город.

— А сейчас куда? — спросил я.

Он ответил отстраненно:

— Самолет уже заправляют.

— Ого, — сказал я, — куда?.. Ах, догадываюсь.

— А как иначе? — сказал он нервно. — Она у меня единственный сын, а ее сестры — просто куколки, что вырастут бабами. Не-ет, за Леонтию я все отдам…

Мимо по обе стороны дороги стремительно помчались навстречу и тут же пропадали за спиной особняки и небоскребы, затем распахнулась широкая дорога через дикую степь, и я почти увидел вдали скачущих призрачных половцев и печенегов.

Но рассмотреть не успел, впереди выросло высотно-изогнутое здание аэропорта. Подъехали с тыльной стороны, где самолеты частных компаний, архейдж, минуя салютующую охрану, сразу пронесся к трапу самолета.

Я пытался пропустить Крамера вперед, старший как-никак, но он, словно опасаясь, что сбегу, властным кивком послал меня вверх по лестничке, а сам, как конвоир, поднялся следом.

Двое бодигардов едва успели покинуть джип и вскочить за нами, как трап тут же убрали, двигатели уже работают, и самолет без всякого выруливания начал все ускоряющийся разбег.

Глава 15

Крамер молчал, пока нас, завалив на спины, вдавливало в мягкие подушки, я тоже помалкивал, отсюда не сойдешь, хотя можно, но надо быть совсем уж дураком, а я не совсем, хотя вижу как веду себя часто по-дурацки, но у меня, как у всех гениев, мозг настолько мощный, что осознание, как надо было поступить правильно, приходит только потом, когда вляпаешься по самое немогу.

— Тебе нужны данные? — спросил он.

— Какие? — поинтересовался я. — Если типа того, сколько ног у многоножки, то это лишняя информация, а я свой чистый мозг не хочу засорять всяким мусором, пусть это и не мусор, но у меня высокие интересы…

Он прервал:

— Данные о захваченном судне!.. Да не в окно смотри, сейчас поднимемся над облаками, все равно ничего не увидишь.

— А зачем? — ответил я. — Мне как-то суша ближе. А вода мокрая. Я, как и большинство гордых и независимых мужчин, даже мыться не люблю. К тому же из-за этого глупого суеверия смывается защитный слой иммунной системы, как говорят медики.

Он прервал уже злее:

— Но что-то же прикидываешь? Каким может быть вообще план освобождения?

— Чего? — переспросил я. — Для этого есть натасканные на такое составление. Мы же летим, как я просвещенно понимаю, посмотреть и посочувствовать? И поболеть за доблестный спецназ?

Он напомнил почти с угрозой:

— Там моя Леонтия.

— Яхта личная или государственная?

— Яхта принадлежит Леггинсу, — сказал он все так же мрачно и почти виновато, — но сам он сейчас в Южной Америке. Там начали копать какой-то канал в противовес не то Суэцкому, не то Панамскому, а на судне пока плавает его сын Брамер.

— По работе? — спросил я наивно.

Он поморщился.

— Не всех из золотой молодежи удается пристроить к работе.

— А точнее говоря, — обронил я, — никого. Или почти никого. Зачем, когда можно гулять на папины миллионы? Ну-ну, что там еще интересного для такого наивного и бледного юноши, как я, типично нетипичного образца ненашего времени?

— Яхту захватили внезапно, — сообщил он сухо, — никто из сорока охранников даже пикнуть не успел.

Я охнул.

— Сорока? Где же все помещались?.. И вообще зачем так много?..

— Это не много, — отрезал он сухо, — было больше сотни.

— Чего-чего? — перепросил я, не веря своим ушам. — На яхте? Они что, на головах друг у друга сидели?.. Да и то…

Он сказал совсем зло:

— Длина яхты двести метров, ширина — двадцать пять, двенадцать палуб, корпус из стали, надстройки тоже, но есть из высокопрочного алюминия. Что еще? Скорость — сорок пять узлов, крейсерская — тридцать восемь…

— А это много или мало? — спросил я. — В километрах бы понятнее… Хотя не надо, мне по фигу, на каком ухе тюбетейка. Что-то еще интересное есть?

Он буркнул:

— Водоизмещение — двадцать тысяч тонн.

— И это пропустим, — сказал я. — Для меня это все как состав грунта на Марсе.

Он даже не дернулся, коротко вздохнул.

— Да, понятно… двенадцать палуб, два танцевальных зала, три кинотеатра и сто пятьдесят кают для гостей. Так что не совсем друг у друга на головах.

— А меры защиты? — спросил я. — Все-таки миллиардер гуляет с цыганами и медведями…

— Противорадарные, — сообщил он, — и зенитные установки для отпугивания папарацци.

— Зенитные?

— Без боевых патронов, — объяснил он. — Но можно и боевыми. Две подводные лодки для гостей, на случай, если изволят осмотреть дно и всяких там крабов в естественных условиях…