Победы, которых могло не быть

Как бы ни пострадало мое здоровье, я выступаю в поход во главе армии, чтобы связать первое крыло противника в тот самый момент, когда Наполеон предпримет враждебные действия против армии герцога Веллингтонского. Если же этот день пройдет без вражеской атаки, то, по моему сильнейшему убеждению, завтра мы сами должны будем объединенными силами атаковать французскую армию[99].

Герцог Веллингтон, чей наблюдательный пункт располагался на холме рядом с Брюссельской дорогой, еще раз осмотрел боевые порядки французской армии. Картина вселяла в него беспокойство и нерешительность. Этот хитрый лис Бонапарт неспроста разделил свою армию на две части. Можно не сомневаться, что Груши ударит по союзным силам с фланга. А может, отойти? Однако выбор — стоять или отойти — был вскоре сделан без его участия. Пока Наполеон спал, прусский посыльный на взмыленном коне доставил Веллингтону письмо фельдмаршала и такое устное сообщение:

— Ваша светлость, фельдмаршал Блюхер желает сообщить вам, что корпус генерала фон Бюлова выступил на рассвете, за ним следует корпус Пирха. Кроме того, он хочет довести до вашего сведения, что кавалеристы Цитена, а также первый и третий прусские корпуса будут находиться в резерве, готовые выступить по первому приказанию.

В довершение пруссак сообщал Веллингтону новость, настолько великолепную новость, что тот не сразу решился в нее поверить. Этот идиот Груши забрал все резервы Бонапарта и увел их на восток! Угроза флангового удара мгновенно исчезла. Это окончательно определило решение Веллингтона: он останется на занятых позициях и примет бой. Теперь оставалось молиться об одном: чтобы его драгоценные 156 орудий сумели сдержать массированную атаку вражеской пехоты до подхода пруссаков.

Маршал Блюхер, кряхтя и постанывая, вскарабкался на коня и обратился к своей армии:

— Дети мои, нам нужно выступать. Это кажется невозможным, но это должно быть сделано, так я обещал моему брату Веллингтону. Вы хорошо меня слышите? Вы же не хотите, чтобы я нарушил обещание?[100]

Прусские солдаты вскинули ружья на плечо и зашагали вперед.

* * *

Одиннадцать часов утра. Наполеон, чьего слова с нетерпением ждали генералы, обмяк в седле и резко побледнел. Сделав над собой усилие, он поборол дурноту и небрежно пожал плечами: «Секундное недомогание, и только». Затем император указал на видневшуюся вдали ветряную мельницу и сказал:

— Messieurs, вот ваш противник. Наша первая задача состоит в том, чтобы ликвидировать его опорные пункты в Угомоне и Ла Э-Сент. Мы не можем предпринимать сколько-нибудь крупных действий, пока не уничтожены эти фланкирующие бастионы.

В его памяти всплывали великие битвы прошлого, имена давно похороненных полководцев.

— Сир, кавалерия готова.

— Оставим ее пока в резерве. Первым атакует корпус Рейль. С поддержкой Жерома.

Наполеон задумчиво смотрел на одного из главных своих помощников. Ней — великолепный командир кавалерийского корпуса, несколько легкомысленный, но зато весьма и весьма решительный, получал сегодня под свое начало целый фланг, и кавалерию, и пехоту. Сумеет ли он справиться?

— Messieurs, возвращайтесь к своим войскам.

В 11.30 утра Наполеон подал сигнал к началу битвы. Дружно рявкнули 120 пушек Большой батареи, в тот же самый момент Второй корпус генерала Рейля пошел в атаку на замок Угомон, где держала оборону Вторая бригада Колдстримской гвардии под командованием полковника Макдоннелла. Вместо того чтобы разбить стены здания сосредоточенным огнем мобильной артиллерии, Рейль и Жером раз за разом бросали на него волны пехоты. Французские батальоны увязли в этой схватке, они несли большие потери — и все попусту, Угомон держался. В какой-то момент французские пехотинцы сумели даже проломиться через ворота во двор замка, однако капитан Уиндем и сержант Джеймс Грэхем подняли английских солдат в штыковую атаку, вытеснили противника из замка и снова заперли ворота. Затем сержант Грэхем бросился к пылающему сараю, вытащил из огня своего раненого брата и вернулся к прерванному основному занятию — стрелять через амбразуру в наседающих французов.