Победы, которых не было

Анализируя все пятьдесят два морских десанта, высаженных советским флотом в 1941–1945 годах, нельзя избавиться от мысли, что отечественные адмиралы были органически не способны делать выводы из прежних неудач, поскольку они раз за разом упрямо повторяли одни и те же ошибки. И еще поражает, с какой щедростью эти люди губили подчиненных, бросая их в огонь и воду даже не во имя исправления собственных недочетов, а просто так, без всякого практического смысла. Видимо, число потерь служило оправданием в глазах начальства и доказательством проявленного усердия. Потом в воспоминаниях будет написано много общих слов о родине, о героизме и тому подобных вещах, но ни один человек не то что не покается — даже не усомнится в потоках напрасно пролитой по его вине чужой крови.

Причины этого, наверное, надо искать в национальном характере, так как те же солдаты — бывшее «пушечное мясо» — если им везло пробиться со временем на командирские посты, начинали вести себя аналогичным образом. С другой стороны, нельзя сказать, что планы составлялись глупцами. Корни неудач лежали не в замыслах как таковых, а в отвратительной организации — постоянном недоучете множества мелочей и отсутствии оперативной реакции на быстро меняющуюся боевую обстановку.

Не стала исключением и Южно-Озерейская операция. Посадка десантников на корабли происходила в Геленжике и Туапсе. По всем расчетам, суда должны были успеть подойти к месту главной высадки сразу после его бомбежки и обстрела крупнокалиберной морской артиллерией. Но приданные десанту 16 легких танков были погружены на четыре старые несамоходные баржи еще дореволюционной постройки. Буксировка их оказалась трудным делом и сорвала все расчеты сроков.

Когда величина опоздания стала приближаться к полутора часам, Басистый сообщил о непредвиденной проблеме Владимирскому и попросил его задержать обстрел, но тут вмешался Октябрьский и запретил что-либо менять в первоначальном плане, мотивируя это тем, что летчики уже вылетели на задание. Таким образом, сброс парашютистов и отвлекающий десант в Станичку начались строго по графику. Также по первоначальному замыслу отбомбились авиаторы. Только крейсера с эсминцами отстрелялись немного позже. А затем наступила пауза. То есть противник был, по сути, предупрежден и получил время для подготовки к отражению атаки. К тому же бомбежка вышла неудачной — смертоносный груз лег далеко от цели. А корабли допустили ошибку в вычислении своего места в море и обрушили более двух тысяч снарядов не на Озерейку, а в лежащее правее пункта десантирования болото. В довершение всего отряд Басистого начал высадку в самом центре очага обороны противника.

Первыми к берегу рванулись шесть «малых охотников» с морскими пехотинцами авангарда специального штурмового отряда. Но пляж, казавшийся до того безжизненным, сразу же осветился прожекторами и ракетами, а затем открыл ураганный огонь. Второй залп накрыл корабль, где находился диспетчер высадки капитан 3-го ранга Иванов. Судно взорвалось — все люди на нем погибли, после чего управление боем было окончательно потеряно. Канонерки и другие корабли с десантниками на борту, мешая друг другу, бестолково крутились в прибрежных волнах, получали повреждения, теряли людей, но не могли правильно организовать стрельбу, чтобы подавить огонь противника и начать планомерную высадку.

Свою лепту в путаницу внесли крейсера и эсминцы, также маневрировавшие рядом. Они чуть было не протаранили суда с десантом, наведя еще больший беспорядок. Поэтому получилось так, что сразу за штурмовым отрядом к берегу начали подходить наиболее уязвимые цели — баржи с танками. Конечно, если бы оборону в Озерейке держали не румыны, а немцы, то высадиться не удалось бы вообще никому. Тем не менее, и румыны уничтожили все баржи. Однако нескольким танкам удалось-таки сойти на берег. Под их прикрытием часть судов высадила примерно 1,5 тысячи морских пехотинцев, но большинство кораблей так и не сумело прорваться к пляжу.

Во время этой огненной свистопляски две канонерки вынужденно отошли немного западнее места боя и неожиданно обнаружили, что там противника вообще нет. Суда беспрепятственно десантировали свыше полутысячи человек, которые заняли побережье и остановились. Они могли ударить неприятелю во фланг или обойти с тыла, но по причине плохо организованной связи Басистый так и не узнал, что рядом уже захвачен плацдарм, и высадку можно перенести туда. Он только видел, что корабли его не могут подойти к освещенному боем участку — один за другим получают повреждения — горят и тонут, и поэтому отдал приказ на прекращение операции — отходить обратно в Геленжик и Туапсе.