Победы, которых не было

В Советском Союзе шли кардинально иным путем, пытаясь даже столь глобальную цель, как атом, одолеть привычными методами — посредством кавалерийских наскоков и штурмовщины. Например, советская промышленность долго не могла обеспечить надежной работы парогенераторов ядерных энергоустановок — вода первого контура через быстро появлявшиеся трещины в трубных пучках проникала во второй и вызывала в нем повышение радиоактивности, что приводило к переоблучению личного состава. Все атомоходы первого поколения (проектов 627, 629, 645, 658, 659, 675) имели этот дефект. Не стану подробно говорить о прочих конструкторских метаниях: достаточно взглянуть на внешний вид субмарин разных проектов.

Тем не менее, не доведенные «до ума» типы подлодок все равно строились в огромном количестве и регулярно выпихивались в море на боевую службу.

Американцы, наоборот, очень долго не приступали к крупносерийному производству, «до верного» продолжая поиск наиболее перспективного проекта корабля. В частности, особо жесткий контроль был внедрен при приемке атомных реакторов. Они испытывались в условиях максимально приближенных к океанским реалиям — искусственно создавались крены, дифференты, ускорения и прочие перегрузки. Да что говорить о ядерных энергоустановках, когда даже форма корпуса подводной лодки отрабатывалась на специально построенной опытной субмарине. Но зато когда был найден образец корабля, удовлетворявший большинству требований, он потом с постепенными улучшениями повторялся во всех последующих проектах. Это благотворно сказывалось как на темпах работ, так и на стоимости продукции.

Аналогичным образом развивалась ситуация и с размещением на подводных лодках баллистических ракет. В США с самого начала исходили из того, что океан — это огромная стартовая площадка, где, в отличие от суши, не нужно шахт и достаточно легко можно уйти от взгляда нескромных чужих глаз. Поэтому американцами была разработана комплексная целевая программа, изначально задуманная как единая система, В нее входило конструирование специальной морской баллистической ракеты, причем, что очень важно, сразу же верно было выбрано топливо — твердое. И старт — подводный. Следующим компонентом являлся носитель ракеты. И здесь безошибочно остановились на атомной субмарине — варианте более сложном, но перспективном. Затем рассчитывались системы жизнеобеспечения, базирования и прочие детали, вплоть до оптимального количества ракет в залпе.

Наша страна и здесь пошла своим особым путем. И, как вскоре выяснилось, традиционно не лучшим. Вместо создания специального проекта морской баллистической ракеты было решено взять за основу существующую сухопутную модель. Вместо твердотопливного двигателя — выбрали жидкостной. Вместо подводного старта — надводный. Вместо целевой разработки в качестве носителя нового типа атомной субмарины, остановились на уже существующей серийной и к тому же дизельной подлодке. Все это обусловило дальнейшее хроническое отставание.

Ведь что такое, к примеру, надводный старт? Лодка должна всплыть, открыть крышку шахты, поднять ракету на пусковом столе к ее верхнему срезу, а после запуска опустить стол, закрыть шахту и только потом опять погрузиться. То есть, терялось главное достоинство субмарины — скрытность. И если бы ей даже удалось нанести удар, то шансы на возвращение резко снижались. А экипаж превращался, по сути, в отряд камикадзе.

Но в отечественных вооруженных силах начальство традиционно видит в личном составе не живых людей, а что-то вроде военно-биологического полуфабриката, единственное предназначение которого — быть использованным. Поэтому, когда первый советский атомный ракетоносец (проект 658, тактический номер «К-19») в июле 1961 года все же вышел в море, он, несмотря на то, что в теории аварийная ситуация с реактором не исключалась, инструкций на такой случай вообще не имел. И случилось то, что и должно было произойти при подобном раскладе — нештатная ситуация обернулась тяжелейшей аварией с человеческими жертвами и переоблучением всего экипажа.

Вопреки героическим усилиям моряков, аварию устранить не удалось, и командир подлодки капитан 2-го ранга Николай Затеев вынужден был нарушить приказ о радиомолчании просьбой о помощи. К тому времени главная антенна уже вышла из строя, а вспомогательная не могла обеспечить связь с берегом. Но сигнал беды все же поймала дизельная субмарина «С-270», находившаяся по плану учений в соседнем квадрате.

Командовавший ею капитан 3-го ранга Жан Свербилов, конечно, не имел права самовольно покидать боевую позицию. Однако сознание того, что угроза гибели нависла над товарищами, заставила офицера нарушить все уставы. Он решил немедленно идти к аварийному кораблю. Это и спасло жизнь большинства членов экипажа «К-19». Атомоход удалось удержать на плаву, а затем и привести в базу.