Победы, которых не было

Поиски выхода из такого затруднительного положения продолжались достаточно долго. Осчастливил страну итогами противоборства в морских глубинах только труд главного «нептунова» начальника «застойных» лет адмирала флота Советского Союза С. Г. Горшкова. Он назывался «Морская мощь государства» (М.: Воениздат, 1976) и утверждал, что подводники по данным подтвержденным противником выбили из рядов неприятеля 33 корабля и вспомогательных судна, а также пустили на дно 157 транспортов вместимостью 462 313 брутто-регистровых тонн. То есть вроде бы повторял «хрущевские» цифры конца 50-х годов. Но через дробь указывал еще 54 военных корабля и 165 транспортов вместимостью 476 100 брутто-регистровых тонн, которые другими источниками кроме наших не подтверждались (стр. 232). Однако поскольку каждый советский человек прекрасно понимал, что враг для того и существует, чтобы строить козни или вредить хотя бы по мелочи (в данном случае не подтверждать), то общая цифра побед, подпорченная было Никитой Сергеевичем, по сути, увеличивалась более чем в два раза. Это было одно из главных ноу-хау советской историографии. Нигде в мире предположительные успехи в расчет не принимались, а через дробь указывались поврежденные корабли, разумеется, тоже подтвержденные двусторонними данными.

На сем откровениям в данной области отечественной историографии пришел конец. Подробной поименной расшифровки какого-нибудь варианта безликой суммы жертв своих доблестных «аллигаторов» народ так и не увидел. Не получили ее и в Кремле. Ни в открытом, ни в тайном варианте. Тем не менее ситуация для внимательного наблюдателя сложилась пикантная. «Горшковские» подсчеты почти не отличались от «секретных». И даже выглядели точнее и не столь «патриотично», так как делили итог на достоверную часть и предположительную. Но «тайный» трехтомник продолжали держать в спецхранах вплоть до развала Союза. Что дало отличный повод иностранцам еще не раз позубоскалить в отношении «особенностей русской ментальности». Но к тому времени на «забугорных» оппонентов уже махнули рукой. «Застойный» период Страны Советов входил в фазу маразма и похоронных маршей. В связи с чем проблемы исторических споров уже мало кого волновали. Ну а цифры «Морской мощи» до наступления горбачевской «гласности» затем повторяли все более-менее солидные издания, выпускавшиеся словно бы по инерции.

После перестройки идеологическое табу наконец-то сняли, но воспитанные десятилетиями инстинкты и привычки «школы коммунистических летописцев» остались. В итоге полного поименного справочника корабельного состава и потерь Германии в нашей стране нет даже сейчас. По этой же причине все так же гуляют по страницам различных книг и журналов, выпускаемых под патронажем Министерства обороны анонимные «эсминцы», «транспорты», «сторожевики» и прочие суда, якобы потопленные нашими сноровистыми и умелыми моряками.

Впрочем, установить истину в этом вопросе даже по прошествию стольких лет — дело вполне реальное. Каждый корабль имеет свое место постройки, название, порт приписки, точную цифру водоизмещения, что отражено в соответствующих книгах, регулярно выпускающихся во всех цивилизованных странах. К тому же суда не иголки. Они все время на виду у соседей и утаить этапы их биографии или гибель практически невозможно. Требуется лишь желание знать правду. Но именно его-то и не наблюдается у тех, кто обязан заниматься такими вопросами в России по долгу службы[423].

Самое грустное, что на «ненаучной фантастике» основываются и программы военных училищ. Поэтому и не стоит удивляться, когда в мирное время у нас вдруг тонут подводные лодки. Пока не стремление к объективному анализу, а великодержавные эмоции владеют умами большинства россиян, мы постоянно будем наступать на старые грабли.

ГЛАВА 19 «Я ПОГИБ ПОДО РЖЕВОМ», ИЛИ ПОЧЕМУ МАРШАЛ ЖУКОВ НЕ КОМАНДОВАЛ СТАЛИНГРАДСКОЙ БИТВОЙ

Если посмотреть на карту Советского Союза периода Второй мировой войны и найти на ней города Ржев и Сталинград, то нетрудно заметить, что эти населенные пункты осенью 1942 года были соединены между собой двумя непрерывными линиями — синей и красной. Первая подразумевает русло Волги, а вторая огнедышащую фронтовую черту, надолго задержавшуюся в то грозное время как в верховьях великой русской реки, так и в ее нижнем течении. Больше никаких связей между упомянутыми населенными пунктами, на первый взгляд, нет. Не найти их и в официальных историях Великой Отечественной войны — ни в старых советских, ни в нынешней российской. Ржев там лишь мимоходом упоминается при описании второстепенных «отвлекающих» сражений. Сталинграду же посвящены целые разделы в сотни страниц под громкими названиями «Беспримерная победа» и «Начало коренного перелома в ходе борьбы с фашистской Германией». Однако чем дальше в прошлое отодвигаются эти события, тем больше сомнений возникает в правильности канонических версий…

Силы противников