Побег

Он вздрагивает, и стыд заливает щеки румянцем.

– Пожалуй, я этого заслуживаю. Наверное, я должен извиниться за свое прежнее обращение с тобой. Мне стыдно за себя. Надеюсь, ты сможешь меня простить.

Я разглядываю его, вижу полнейшую искренность и удивляюсь ей.

– Извинения принимаются. Но могу я поинтересоваться, за что?

Шарп снимает со лба умирающего повязку и мочит в холодной воде.

– Я давно состою у принца на службе. Мы вместе выросли. Для меня важно, чтобы он был счастлив, и, признаться, у меня имелись опасения по поводу его сближения с теми, кто связан с Гадюкой. Но я был неправ. Ты доказала, что не имеешь ничего общего со своим отцом. – Он указывает на лежащего перед нами страдальца. – Ни одна Змея не станет тратить время и силы на то, чтобы облегчить последние минуты умирающего, как ты, если им от этого нет никакого прока.

Его честность настолько искренна, что я смягчаюсь.

– Поверь, я совершенно не собираюсь вредить Торину.

При упоминании этого имени Шарп отворачивается.

– Ты любишь его? – тихо спрашивает он. И сразу же, как будто сожалеет о своем вопросе, поспешно добавляет: – Извини, это слишком личное.

У меня нет причин доверять ему, однако что-то в его откровенности заставляет меня отплатить ему тем же.

– Я люблю его настолько же, насколько он любит меня. – Шарп едва заметно улыбается. – Я почти его не знаю. Но я уважаю его. И он мне нравится.

Как Торин может не нравиться? Он доказывает свою доброту. Свою честность. Я повидала мало таких, как он.

– Не думаю, что мы оба рассматриваем эту женитьбу как нечто большее, чем политический союз.

Шарп не отвечает, но мой ответ явно его удовлетворил. Я предполагаю, что теперь-то он уйдет, однако вместо этого он продолжает сидеть и ждать вместе со мной, когда за своей добычей явится смерть.

– Расскажи о себе. – Эта непредвиденно личная беседа не должна быть только обо мне. – Ты женат?

Шарп мешкает с ответом, сознавая, что настала его очередь откровенничать.

– Нет. У меня кое-кто есть, однако мы не можем быть вместе. – Он делает паузу, и я понятия не имею, что сказать. – Думаю, женитьба ради своей страны, даже на том, кого не любишь, лучше, чем остаться одному.

– Сложная это штука, не правда ли? – говорю я. – Любовь. Играет не по правилам.

Я имею в виду не только Бронна, хотя его отсутствие ранит меня все сильнее с каждой минутой. Я думаю о своем отце. Вне всяких сомнений, он чудовище: омерзительное, злое, отталкивающее. Я ненавижу его за все, что он сделал, и за все, что еще сделает. И тем не менее, несмотря ни на что, какая-то часть меня по-прежнему его любит. Он ведь мой отец.

Сложно – не то слово.

Не успевает Шарп ответить, как умирающий шевелится в глубоком сне, закашливается, у него трескаются губы. Мы приподнимаем его, чтобы он не захлебнулся, однако напряжение оставляет его без сил, и он испускает последний вздох.

Я испытываю облегчение оттого, что его мучениям пришел конец.

– Позволь, я сам дальше этим займусь, – говорит Шарп, опуская руку мне на плечо. – Ты должна присоединиться к остальным.

Я так устала! Я хочу только одного – спать. Однако смерть этого человека – его неоправданные муки – и есть та причина, по которой я обязана добраться до отца. Его надо остановить прежде, чем будет потеряно еще больше невинных жизней. Поэтому я благодарю Шарпа и следую лабиринтом тоннелей до большой пещеры.

Торин восседает за круглым столом, установленным посреди камней. С ним Грейс и полдюжины советников. Я не знакома ни с кем из них лично, но знаю каждого по его доброму имени. Все они когда-то служили королю и впали в немилость, после чего покинули двор. Судя по их взглядам, мой отец получал приказы убивать их. Должно быть, на всех Восточных островах это единственное место, где может скрыться столько важных людей, и то, что Бронн о нем знал, но так и не сказал отцу, напоминает мне о том, кому он на самом деле все это время был предан. Его отсутствие на этом собрании особенно заметно.

– Простите, что опоздала, – говорю я, когда Торин встает, чтобы меня приветствовать.

– Как больной?

В ответ я качаю головой.

– Прости, – тихо говорит он. – Проходи, нам многое нужно обсудить.

Торин официально представляет меня своим советникам, и после определенно холодного приема я занимаю свое место рядом с ним за столом.

Мы переходим к делу, не тратя времени. Известно, что король готов пожертвовать своим флотом, чтобы сконцентрироваться на защите единственного важного для него острова – Первого. Все прочие острова, включая этот, постепенно захватываются бандитами, которые работают на моего отца, так что скоро всюду станет опасно. Между тем Торин заявляет, что почти половина королевского флота уничтожена Гадюкой, а половина выживших остается верна своему гадкому королю. Остальные дали присягу на верность Торину. В данный момент контроль над островами в подвешенном состоянии.

– Я всячески за то, чтобы собрать остатки флота, – говорит старый участник совета по имени Инок. – Атаковать капитана Адлера сейчас, пока он ни причинил еще больше вреда.

– Он не даст вам себя найти, – говорит Грейс.