Побег

— Ну все-таки! Заграничный университет! — продолжал изумляться Владик. — Поздравляю! Я бы не сумел.

В бытность студентом Владик великолепно играл на гитаре и носил прозвище Капитан. Лидером он не был, однако славился способностью разрешать конфликты к удовольствию конфликтующих. Химию любил, но как-то застенчиво и немного издали.

Ощутив Катино любопытство к своей персоне, Владик отпустил комплимент венгерскому характеру, гармонично, на его взгляд, сочетающему спокойствие и темперамент. Олег, выслушав это, задумался.

Катя спросила Владика о его учениках, и тот ответил, что ему повезло: все они талантливы. Рассказал о мальчике, который придумал новый состав электролита для аккумуляторов. Об успехах школьников на химических олимпиадах.

Приближалось время обеда, и Владик предложил пойти перекусить в недалекое кафе.

— Только знаете... — он смутился. — Я с дочкой. Через пять минут приведу. Я ее в учительской закрыл на ключ.

Он ушел, а Катя спросила:

— Сколько же лет Владиковой дочке?

— Наверно, совсем малышка. Ее нужно запирать, чтобы не сбежала!

— Но она же там, в учительской, устроит разгром?

Катя продолжала делать успехи в русском языке. Владик вернулся с тоненьким восемнадцатилетним существом с короткой малиновой стрижкой и десятком сережек, прикрепленных в различных местах головы.

— Моя дочь Аня. Катя. Дядя Олег. Проигнорировав Катю, Аня мелкими шажками приблизилась к Олегу, вытянула губы и поцеловала в щечку.

— Дя-дя, — сказала она. — Дядя добрый?

Олег испугался, оттого что было непонятно, явилось случившееся всего лишь избытком хороших манер или же девушка была немного сумасшедшей. Владик, пойдя красными пятнами, кратко объяснил:

— Под медицинским наблюдением она. Нервы.

Он взял дочку за руку, и они потащились в кафе. Аня часто оглядывалась по сторонам, шаги ее, и без того короткие, замедлялись, и Владику приходилось тянуть ее, как упирающуюся козу.

— Ну что? — сердито говорила она. — Ну, на окурочек я засмотрелась! Длинненький такой, свежий... Что — нельзя на окурок посмотреть? Ты, папочка, варвар!

— И она еще утверждает, что не курит! — вскрикнул Владик, прерывая разговор.

Разговор был интересен и приятен, он велся о том, кто как поживает из однокурсников, в какие люди успел выбиться, в который раз женился. Олег мог рассказать только о своем зауральском приятеле Игоре, который тоже закончил химфак, о его лакокрасочных амбициях и успехах. Про свою личную жизнь он не распространялся. У Владика новостей было гораздо больше. Причем одна эффектнее другой.

— Хотя наука теперь не очень популярна, тем не менее Витя-большой защитил докторскую, — рассказывал он. — Витя-маленький тоже доктор, и уже давно. Тамара преподает в университете, развелась вторично. Это странно, потому что характер идеальный.

Катя слушала и проникалась. Косилась на странную дочку.

— О-о! У-у! Фью-ить! — отзывался Олег сплошными междометиями.

В кафе было так по-родному уютно, знаменитый рассольник с почками по-ленинградски оказался настолько хорош, что Олег размяк.

Задушевную атмосферу нарушало только не совсем понятное поведение Ани. Сначала она довольно рассеянно ела, в разговоре, естественно, не участвовала, прислушивалась к собственным мыслям. И вдруг резко сказала Владику, словно в лицо ногтями вцепилась:

— Папочка, я тебя ненавижу! Извини. Скажи, чтобы второе мне принесли за соседний столик.

И пересела.

Владик побледнел, но поступил удивительно покорно для оскорбленного отца: подозвал официанта и соответственно распорядился.

— С ней это бывает, — кивнул он Олегу с Катей.

— Прости за вопрос, — смущенно сказал Олег, — но все-таки: что случилось? Почему? Откуда такое?

— Врачи говорят: невроз. Она училась на первом курсе филфака, ну и якобы перезанималась. Хотела проникнуть слишком глубоко в секреты литературы и языка. Поверила в некоторые мифы. Причем буквально. Часами могла рассуждать о том, какой дом у Амура, сколько в нем комнат, имеется ли при доме садик и какие цветы там произрастают. О том, что Психея вяжет ему вечерами черную жилетку с золотыми узорами созвездий. Уже тогда я начал беспокоиться... Но меня никто не послушал!

Владик рассердился, чего за ним раньше не водилось. И затем более спокойно продолжил:

— Ну и Интернет, разумеется, причина. Придет домой, и к компьютеру. Книжку полистает, — снова к компьютеру. Зеленая стала. Как дриада какая-нибудь.

— Я стала использовать зеленую тушь для ресниц и зеленые тени для век, — сказала Аня за соседним столиком, совершенно ни к кому не обращаясь. — Просто так совпало.

— Допустим, — согласился Владик. — Но ты почти перестала есть и сама начала превращаться в каком-то смысле в зеленую тень.

Аня не ответила.

— Настал день, когда она объявила нам с женой, что не хочет жить. И еще и спросила нас: скажите, пожалуйста, почему? Представляешь? Это мы должны были ее спросить: почему?

— А вы спрашивали? — взволнованно поинтересовался Олег.